— А сейчас зонды пройдут один сквозь другой, — объявил Тубанов и стал медленно разворачивать зонд. Его изображение ушло на край экрана и исчезло, а потом появилось с другого края. Всё это время были видны две панорамы поверхности планеты — одна движущаяся, другая неподвижная…»
(Так и прозрачная голограмма зонда — могла передавать изображение?)
«…— Столкнутся! — выдохнул Сааринен.
Этого не произошло…» (нет) «…Это было всё, что он успел сказать. Зонд прошёл сквозь себя-бывшего, как сквозь пустое место. Развернувшийся зонд исчез с экрана, исчезла и вторая панорама, а тот, что летел сзади, продолжал полёт…
— Откуда ты знал, что так будет? — медленно выговорил поражённый Сааринен.
— Ничего я не знал, — признался Тубанов. — Просто надо было проверить, может ли зонд не достигнуть той точки, в которой он… в которую неминуемо должен попасть, и может ли… взорвать сам себя без всяких внешних причин… Но теперь мы знаем, что законы физики здесь не нарушаются…
— Вообще-то так… нельзя, но хорошо, что ты сделал это, — сказал Халхасурэн. — Теперь мы знаем, что двойники — это всего лишь изображения… Одно только непонятно: как… на экран… мог принимать сигналы от этого изображения?
— А если это не сигналы от изображения? — возразил Вольфштерн. — Если это такие же изображения, как и сам тот зонд?
— Как? — удивлённо воскликнул Халхасурэн. Ты хочешь сказать, что наша антенна может принимать эти изображения?
— Нет. Просто через искривлённое время экран прошлого спроецирован на экран настоящего…
— Значит, эти изображения будут инертны, как мрентамхские шары, — предположила Хомякова…
Разговор сразу смолк. Астронавты были поражены этой неожиданной догадкой.
— Кто помнит, реагируют ли на них приборы для обнаружения поля времени? — после недолгого молчания спросила Хомякова.
— Я помню, — сразу ответил Флантарский. — Я где-то читал, что не реагируют…
Ещё не успев родиться, гипотеза сразу лопнула, как мыльный пузырь. Но спор не утихал.
— А была ли видна вторая панорама в момент соприкосновения зондов? — спросил Ареев.
— Кажется, нет, — ответил Ли Фынчжоу. — Конечно, мы должны были раньше догадаться, что, будь каждый зонд прозрачен для другого, мы выдели бы два прозрачных зонда. По-моему…
— Что «по-твоему»? — не выдержал паузы Высожарский. — Договаривай!
— Мы не подумали о главном. Почему была видна вторая панорама, но не было видно второго зонда внутри первого… И почему оба зонда тогда, когда они передавали разные панорамы, то есть второй зонд мог передать детали, закрытые им от первого… почему оба зонда тогда были прозрачными? И почему была всего одна жёлтая точка? — Ли Фынчжоу задавал всё новые вопросы, не замечая, что все думают над тем же и не слушают его.
