Спать я отправилась в свое измерение.
Там, у реки, Жуки превратили глаз динозавра в облако частиц. Розово-красная медь в составе камня уже не была металлом, который плавится при температуре 1084,5 °С. Она превратилась в неизвестный мне элемент. Жуки упорно искали единственно правильно сочетание атомов для создания молекул неведомого вещества, которое поможет мне путешествовать в какие угодно измерения. Они создавали мой звездолет из облака корпускул.
Я проснулась, бабуля надела на меня пальто мышиного цвета — и мы пошли к отцу и гомункулам, которые спали в квартире старой татарки. Мышиное пальто много лет назад носил сын Розы — тогда он был маленьким и живым. Люди теперь часто отдавали нам старые вещи, чтобы я и гомункулы донашивали их.
Летом гомункулы научились ползать, и мы стали ездить на дачу все вместе. Одного гомункула брал на руки отец, другого бабуля — и мы отправлялись на остановку ждать автобус на Алексеевку.
На даче бабуля Мартуля начинала плакать и говорить, что мать умерла по вине отца. Он молча шел к железной печке во дворе и курил там, безответственно покачивая ногой и глядя на горящие дрова.
Я проводила время у колодца, где меня не было видно с Розиной дачи. Заглядывала в его темноту, в глубине которой чернела прохладная вода, бросала туда камушки и ждала глухого всплеска. Из колодца пахло сырым деревом, почвой и озером.
Время шло медленно, когда я переносила жуков из компостной кучи к колодцу и сидела в траве, наблюдая, как они разбегаются. Эти земные жуки казались мне прекрасными, но все же им далеко было до Жуков с надкрыльями цвета речного ила.
Иногда я лежала с гомункулами на койке в дачном доме, разглядывала доски потолка и корешки старых журналов за стеклянной дверцей шкафа. Гомункулы ползали по мне, как мухи, трогали меня за нос и смеялись. Я пыталась показать им свое измерение. Но взять их с собой у меня никогда не получалось. Даже мертвая божья коровка могла попасть к белым камням и быстрой реке, а гомункулы — нет. Людям там было не место.
Осенью меня должны были отправить в первый класс. Я много думала об этом. Радовалась, что закончатся угнетающие походы в детский сад, что у меня будет свой собственный портфель и настоящая сменная обувь — не сандали с застежкой, а сандали со шнурками. Бабуля срежет садовыми ножницами розовые пионы, что растут под окнами дачного дома, и прохладным сентябрьским утром я наконец надену такую же форму, как у Ленки Сиротиной, и отправлюсь изучать мир по учебникам. Но самое главное — не это. Самое главное — строился мой звездолет.
