Рука зажила и я снял повязку, наконец — то.
Как то утром отец ушел в гараж, как он иногда делал. Я уже решил, что в этот день в город он не уедет, потому что повозка давно проковыляла мимо и ехать ему было бы просто не на чем. Но с амбара, когда я высыпал остатки картофельной кожуры и еще не есть чего из ведра свиньям, услышал то, что сначала принял за слуховую галлюцинацию. Это был шум работающего двигателя. Тот урчал из сарая и, прислушавшись, я убедился, что органы слуха меня не обманывают.
Я высыпал корм и рванул к сараю, держа одной рукой пустое ведро, а другой размахивая, будто это добавило бы скорости. Я просунулся в небольшой проем среди приоткрытых дверей. Раздался сигнал клаксона и я в удивлении попятился. Отец сидел за рулём, а в зубах его дымилась самокрутка. Машина была такая, как я видел в фильмах. Большие фары, тонкие широченные колеса, отец её полностью доделал, потому что я помнил, как она выглядела раньше: каркас с пружинками и шурупами, какие-то металлические крепления и две пары колес, соединенных перекладиной. Вот и всё.
Отец заметил меня и ухмыльнулся.
— Открывай ворота, пацан!
Я потянул обе створки и, когда те были распахнуты, подпер их подручными камнями. Автомобиль предстал во всей красе. Осталось покрасить кузов и он стал бы таким, каким я видел машины у богачей в городе. Я не мог понять тот момент, откуда у отца взялись финансы на ремонт, на детали, ведь буквально недавно, отец разговаривал по телефону и я слышал внизу его строгий голос, говорящий кому то, что он в данный момент на мели.
— Слышал хоть раз, пацан, такие слова как «Американская мечта»? Ну, ты чего растерялся? Смелее!
— Слышал, конечно. В книге «Большие надежды» читал об этом.
Отец вновь нажал на клаксон и казалось на его лице появилась легкая улыбка. Возможно, это автомобильное стекло исказило реальность. А если всё — таки нет?
— Ну вот же! Вот же она, американская мечта, пацан!
Отец нажал на газ и двигатель набрал обороты, колёса тут же завращались и я отступил, когда автомобиль почти со мной поравнялся, выезжая из мнимого гаража, которым был наш сарай.
Отец смаковал самокрутку. Притормозив, он опустил стекло так, что оно пропало в двери, потом высунулся и на лице его читалось ребячество. Словно ребенку дали игрушку, которую он больше всего хотел. Именно так выглядел мой отец.
— Как тебе техника, пацан? Ну же, не скромничай, — перекинул он самокрутку из одного угла рта в другой, как конфету.
