Дом стоял на возвышенной террасе, прикрытой с севера отрогом горы. От речки, которая тут была уже просто ручьём, к дому поднималась хорошая тропа. Поляна вокруг была выкошена. В стороне, но недалеко были сараи, какие-то хозяйственные постройки. Собаки уже лежали под навесом, будто и не ходили никуда.
— Не течёт? — показал Юрий Сергеевич на крышу, крытую тёсом — колотыми тонкими дощечками, сплошь поросшую мхом.
— Бывает. Раз в год подновлять приходится.
Дверь отворилась, на крыльце появилась женщина неопределённого возраста, одетая в мужскую одежду, но в цветастом платке на голове. Лицо её было так же типичным «туземным», непривычным Юрию Сергеевичу, но с некоторой полуулыбкой, которая обычно располагает к общению.
— Заходите в хату, — сказала она как-то по-хохляцки. — Промокли, поди, дождик, вон какой. Сейчас, печку затопим, просушитесь. А меня Марьей зовут.
Такое имя совершенно не вязалось с её внешностью. Заметив недоумение на лице Юрия Сергеевича, она засмеялась.
— А вы думали тут дикари и имена дикарские? Я девять классов закончила, потом техникум. Имя родители дали, как всем. Мы и радио слушаем, в курсе всех дел мировых. И книжки читаем.
Марья за разговорами мигом нащепала огромным ножом лучины, чиркнула спичкой. Пламя загудело в печи. Зашипел закопченный чайник. Стало уютно. Юрий Сергеевич скинул мокрое, переоделся в сменное трико и принялся с интересом изучать таёжное жилище.
Стены были бревенчатые, конопаченые мхом. Два окна с нормальными рамами и стёклами. Дверь тоже стандартная. Печь каменная, из плоских камней, но труба выведена кирпичом. Чугунная плита, правда, лопнувшая. Мебель частью самодельная, но какие-то полки, шкаф, тумбочка — советского производства.
— Как же вы это сюда принесли, особенно кирпичи?
— А это вертолётчики забросили. Давно это было, тогда ещё по знакомству можно было. Теперь за деньги всё… — весело сказала хозяйка.
На полках у плиты стояла посуда, на других — книги, разные и неожиданно много. Но определённой темы среди них не было заметно, собрание большей частью случайное. Юрий Сергеевич отметил даже какие-то довольно свежие бульварные романы. Особняком стояли книги об охоте и природе. Среди них нашлась нетолстая книжка «В сердце Африки» без обложки. Юрий Сергеевич повертел её и поставил на место.
Петро ввалился мокрый с охапкой дров. Свалил у печи, скинул сапоги, куртку.
— Дождь разошёлся. Видишь, летом печку топить приходится. Дома-то лучше, правда, Юрий? Давай, отдыхай, в тайге не часто так-то.
