Спокойствие, обычное вечернее спокойствие у костра исчезло. Назойливо лезли в голову слова Мурунова: «Кто по Мрачной пойдёт, гибель найдёт». Юрий Сергеевич невольно прислушивался, всматривался в темноту, светил фонариком, оглядывался. Конечно, мерещились непонятные шорохи, от которых затаивалось дыхание, отблески пламени вызывали мираж движения… Наконец он устал настолько, что сказал себе «будь что будет», залез в палатку, застегнул её изнутри, забрался с головой в спальник и провалился в сон.
Юрий Сергеевич тревожно проснулся от явственного шороха рядом с палаткой. Панически быстро выпутал голову и руки из спальника, замер, прислушался. Отчётливо слышалось частое дыхание животного прямо за полотняной стенкой. Он тихонько выбрался из спальника, нащупал топорик, который всегда клал у входа, фонарик. Отчего-то сильное пламя костра плясало тенями по стенке палатки. «Жуть! Что делать? Ударить сквозь стенку? А вдруг промажу? А вдруг медведь? Или тигр!»
Юрий Сергеевич собрал волю в кулак, попытался максимально успокоиться. «Если не съели сразу, значит или не хотят, или не знают, что я тут. Последнее сомнительно…» Он предельно тихо расстегнул молнию входа на несколько сантиметров. Из отверстия пахнуло мокрой шерстью зверя. Выглянул. У костра чётко просматривался профиль сидящего на валежине человека! «Чёрт!», — почему-то первая мысль в голове абсолютного атеиста. Он отдёрнул голову, уставился на стенку палатки с пляшущими тенями. Панический страх обуял нервную систему, и Юрий Сергеевич практически потерял способность управлять собой. Туча мыслей наперебой толкались в сознание, предлагая каждая свой вариант объяснения феномена или совершенно неадекватного действия.
— Не надо бояться. Чертей нет. Я чай согрел, выходи, пить будем, — раздался от костра совершенно человечий голос, и напряжение сразу спало.
Юрий Сергеевич выбрался, поднялся на всё ещё дрожащие ноги. Большой пёс подошёл вплотную, понюхал колено. Вторая собака сидела у костра и тоже смотрела на него.
— Собачки добрые, не тронут, — сказал человек и повернулся к Юрию Сергеевичу. Лицо уплощённое, глаза раскосые — типичный восточный азиат.
Юрий Сергеевич подошёл, протянул руку:
— Юрий.
— Петро. Давай чай попьём.
— А, так это ты с чёртом дружишь? — буркнул Юрий Сергеевич сгоряча. После испуга наступила досада, и эгоистичная натура искала виновника позора.
— Люди всегда упрекают других в том, чему сами завидуют,
