Калинин смотрел на телефон. Гопиенко уткнулся в экран своего телефона. Так прошли две минуты. Телефон на столе Калинина зазвонил. Гопиенко подпрыгнул на кресле.
— Это видимо опять Резников — прошептал он Калинину, когда тот поднёс руку к трубке телефона.
— Калинин слушает — произнёс Калинин, его голос показался Гопиенко каким-то загробным слишком глухим.
— Здравствуйте Дмитрий Владимирович, вас беспокоит капитан Резников. Хочется узнать, как продвигается поиск убийц господина Афанасьева. Вы конечно не должны передо мной отчитываться, но я думаю, что вам и самому захочется немного со мной поговорить.
— «Вопиющая наглость» — пронеслось в голове Калинина, перед тем как он ответил.
— Дело, можно сказать, закрыто — ответил вслух Калинин. Гопиенко вылупился на него, по всей видимости, не соображая какое дело, было закрыто и, от чего он не знает об этом.
— А как же местный житель по имени Денис — рассмеялся Резников.
Калинин почувствовал прилив жара по всему телу. Появилась предательская пульсация в висках.
— Вы капитан хорошо знаете, что этот несчастный не имеет никакого отношения к убийству Афанасьева.
— Откуда мне знать. Дело ведете вы, а не я. Я просто предположил, как бы исходя из своего большого опыта в подобных делах.
— Меня интересует Емельянов — неожиданно произнёс Калинин.
— Степан? — переспросил Резников, как будто не знал точно, о ком идёт речь.
— Да Степан — подтвердил Калинин.
— Думаю, что вы зря тратите время, хотя если ваш интерес обусловлен чем-то другим, а не только делом Афанасьева, тогда ваш интерес вполне оправдан. Скажу даже больше. Он необходим вам господин капитан.
Калинин не стал поправлять Резникова и продолжал просто молчать.
— Что вы молчите господин капитан? — спросил Резников.
— Думаю — ответил Калинин.
— Это правильно, вам есть о чем подумать. Знаете, я вас видел совсем недавно. Не догадываетесь где?
— У Емельянова дома, здесь трудно ошибиться.
— Нет, мой любезный друг. Я вас видел в храме Христа Спасителя. Вы были слишком задумчивы и, как мне показалось, пришиблены грандиозностью скорби о великом реформаторе нынешней России.
— Но — это было больше десяти лет назад — изумился Калинин, понимая, что Резников просто издевается над ним. Читает его мысли, воспоминания.
— Прекратите нервничать. Вы вели себя достойно, даже очень достойно, соответствуя обстановке происходящего действа. Согласитесь, что ложь и лицемерие видно, почти сразу, а вы искренни, прониклись моментом. Запечатлев в себе весь чарующий трагизм тех дней.
