— Где Шипов? — снова спросил он. — Может, что-нибудь передал для меня?
— Не передал, — ответил Капитонов. — Что-то случилось?
Он внимательно посмотрел на Хомичева черными неприятно-пронзительными глазами, снова вернулся к неизвестной Наде.
Хомичев стал перелистывать дело: протоколы, описи, справки, несколько листков с изображением по фотороботу — механически составленное лицо мужчины с узкими губами, полукруглыми бровями, острым торчащим подбородком… Кто это был? Под видом слесаря побывал в квартире накануне ограбления, но в ЖЭКе выяснили, что такого слесаря там нет. На Волина не похож, ни на кого не похож. А почему, собственно, Волин? Потому что у него судимость за квартирную кражу? Потому что подбил мальчишку прокатиться на машине? Мало. У Волина алиби — в день кражи гостил у матери в городке К. Наблюдение за его квартирой ничего не дало: к нему ходят студенты, девушки, фотографы, заведующий осветительным цехом драмтеатра. Пусто. С таким же успехом можно наблюдать за проходящими мимо любого телеграфного столба.
Хомичев дописал рапорт и понес его начальнику. Тот не ругал, но Хомичев даже не смог вразумительно ответить, когда думает заканчивать следствие.
— Я тебя не узнаю, — сказал начальник. — Энергичнее надо действовать, Владимир! — И еще добавил несколько накачивающих пожеланий.
В дежурной части Хомичев столкнулся с Беличенко. Майор посочувствовал ему, выразился в своем духе, что одной силой ничего не добьешься, это только отдалит цель.
Хомичев справился о Шипове и пошел к себе. Беличенко нагнал его в коридоре.
— Ты не знаешь подростков, — сказал он. — Поезжай снова в колонию, попробуй потолковать с ним по душам… Сперва похвали его, потом поведи разговор так, чтобы он сделал тебе маленькую уступку. Пусть согласится в чем-то с тобой. Не дави. Дай ему дышать… Захвати письмо от матери.
Беличенко постучал пальцем по застекленной витрине, откуда сквозь отблеск электрического света решительно смотрел с фотографии Хомичев.
— Надо оправдывать высокую оценку руководства, — вымолвил майор чуть насмешливым тоном.
Стукнула дверь, потянуло с улицы жарким сквозняком. Шипов враскачку подходил к ним. Он был рослый, сочный, но еще не рыхлый.
Беличенко кивнул Шипову и ушел.
— Как, расколол? — весело спросил Шипов Хомичева.
— Разогнался, — буркнул Хомичев.
— А у нас кое-что есть. Соседи матери Волина говорят, что он в тот день не приезжал. Значит, алиби тю-тю? — Шипов похлопал по папке. — Пошли пива попьем, у меня лещ…
