Царь, дав на земском соборе 1550 г. указание кормленщикам прекратить многочисленные административные тяжбы мировым порядком, по сути подготовил отмену кормлений. Уже в 1552 г., как отмечалось в летописях, «кормлениями государь пожаловал всю землю», т. е. земское самоуправление становилось повсеместным учреждением, сначала в форме опыта, а затем — закона 1555 г., не дошедшего до нас в подлинном виде. Существенно, что земский мир не обязывался, а получал право выкупить кормление служилых управителей и заменить своими выборными людьми. Такой откуп платился в казну, что означало для государства двойную выгоду: материальную — получение откупа и состоявшую в улучшении управления. Кормленщики же взамен получали поместья, становившиеся основным средством содержания служилых людей.
Итак, сущность земского самоуправления XVI в. заключалась не только в самоуправлении, но и, что важно, в выполнении государственных приказных поручений, перелагавшихся с военно-служилых людей на местных выборных. Можно сделать вывод, что в таком виде земское самоуправление не служило и не могло служить исходной позицией в качестве зародыша гражданского общества в России. Однако в этих условиях, немыслимых для гражданского общества с точки зрения новой европейской философии, укреплялись черты общей ответственности, круговой поруки «мира», ставшей впоследствии особенностью российской жизни, ощущавшейся при любых политических условиях.
Земские соборы в XVI в. созывались в 1550, 1566, 1584 и 1598 гг. Эти «советы всея земли» (как их называли в памятниках XVII в.) были светским подобием «Освященных» соборов церкви, у которых они заимствовали само название «собора» и иерархический состав. Земские соборы собирались Иоанном IV дважды «для выработки общего постановления по особо важным вопросам государственной жизни и для принятия членами собора ответственного кругового ручательства в исполнение соборного приговора», и эти соборы по своему составу, по регулярности, по исходившей «сверху» инициативе собрания никак не подходят под пример европейского парламента [119]. Движение шло по пути расширения представительства, а затем в 1584 г. (подтверждение прав на державу Федора Ивановича) и в 1598 г. (избрание на царство Бориса Годунова) заключалось еще и в самостоятельном (без царской воли, по крайней мере) созыве, формулировании и принятии решений.
В ряде случаев отечественным прототипом гражданского общества пытаются представить определенный феномен, родившийся в конце XVIII в., известный как «общественность». Такой точки зрения придерживается, например, В. Волков [45], и, надо заметить, некоторые основания для подобного подхода есть. Понятие «общественность» в русском языке неоднозначно. В одном значении понятие общественности связано с представлениями об общественной солидарности, определенном качестве во взаимоотношениях людей в обществе. В другом — под общественностью понимается особая группа людей, читающая и политически активная публика.
