До полицейских, кажется, что-то дошло, они тихонько обменялись несколькими фразами.
— Ты получишь свидание, если будешь молчать. Помни.
Через четверть часа они въехали во двор тюрьмы. Оставив Наргис в комнате для посетителей, полицейские направились в канцелярию. Через некоторое время один из них вернулся с тюремным надзирателем, который сообщил Наргис, что она может поговорить с арестованным, но только пять минут. Ввели Ореша.
— Тебя били? — вскочила Наргис, увидев его.
— Скажи отцу, что от меня они ничего не узнали.
— Они не нашли множительного устройства, — прошептала девушка. — Оно было спрятано в кухне.
— Слава богу! Сходи к аптекарю и скажи, чтобы он забрал его. Я ведь всего лишь человек и могу не выдержать.
— Хорошо, я это сделаю.
— Как тебя пустили сюда?
— Отец дал деньги.
— Не стихами, как ты, а попросту скажу: я люблю тебя. Каждый день повторяю твои стихи и произношу твое имя…
— А я теперь буду делать то же, что и ты.
— Ты чудесная…
Беседу прервал вошедший полицейский, он объявил, что свидание окончено.
* * *
Барон Карл фон Витгенштейн вернулся из поездки в Европу на день раньше, чем ожидалось. Ко дворцу он подъехал на новеньком «БМВ» — подарке для Ширин.
— Где фрау? — спросил он выбежавшую на террасу Наргис.
— Все в салоне.
Витгенштейны и Ширин пили кофе. Август вскочил с кресла.
— Здравствуй, брат! Ты так неожиданно. Даже не предупредил, что возвращаешься.
— Не удалось дозвониться, а мне хотелось как можно быстрее оказаться дома. Представьте себе, у меня было столько хлопот.
— Надеюсь, что не из-за моих покупок, — сказала Кристина.
— Нет.
— А где Генрих? — спросила Ширин.
Наргис внесла багаж. Карл, распаковывая большой кожаный чемодан, говорил:
— Как раз об этом я и хотел сказать. Сначала мы поехали в Вену, мне хотелось преподнести тебе сюрприз, — сказал он, обращаясь к Ширин. — Я купил тебе машину, она стоит перед домом… — И одновременно протянул Кристине манто.
— Какая прелесть! Позвольте, я примерю.
— О чем это я говорил? — спросил Карл, глядя на Ширин.
— О Генрихе, — произнес Август.
— Так вот, приехали мы в Вену… Представьте себе, я совершенно забыл, что Вена уже не Австрия, а германский рейх. Полиция заинтересовалась Генрихом. Пришли в гостиницу, стали допытываться: что делает, где работает. Оказалось, что он уклонялся от воинской службы. Я был просто шокирован. Его призвали в армию, велев немедленно явиться в часть. Я хотел вмешаться, но ничего не удалось сделать.
— Вот и хорошо, — заявила Кристина.
