— Ты думаешь, я справлюсь?
— А тебе не нравятся такие игры? — спросил он с улыбкой.
— Нравятся только потому, что ты их любишь, Вильям. Мне нравится быть с тобой, несмотря на то что мы встречаемся тайком, прячась от людей. Вильям, скажи, дорогой, ты не покинешь меня, когда кончится эта игра?
— А как ты думаешь?
— Сама не знаю. Знаю только, что не смогу жить без тебя. Увези меня отсюда. Увези куда-нибудь, где я могла бы быть с тобой. Я буду любить твою Ирландию как собственную страну.
— Успокойся, я буду с тобой и сейчас, и тогда, когда все это кончится.
— Правда?
— Правда.
— А что будет с твоей женой?
— Не беспокойся об этом, моя маленькая, мы как-нибудь устроим свою жизнь.
— Как ты себе это представляешь?
— Когда придет время, я скажу тебе. Сейчас нам надо узнать тайну Августа. А ты, как и прежде, умело веди игру с Бахманом.
— Ты не ревнуешь?
— Я абсолютно уверен в твоей любви и верю в твой ум. Поэтому я спокоен, — сказал Вильям.
Он обнял Марту, тихим движением расстегнул ее платье и в темноте нашел губами ее нежную грудь.
— Вильям, дорогой, не здесь… — прошептала она.
Кругом царила тишина. Только со стороны мавзолея Хафиза ночное эхо доносило напевную декламацию стихов. Вильям включил фары в завел мотор. Они остановились в совершенно пустынном месте. Лишь там, в темноте ночи, они могли принадлежать только себе.
Ширин с книгой в руке сидела в одиночестве в дворцовом парке. Эта часть сада была спланирована по типу древних вавилонских садов. По колоннам террасы вились лианы и длинные стебли винограда с пожелтевшими, словно позолоченными, листьями.
Внезапно Ширин услышала голос звавшего ее барона:
— Моя прелесть, иди сюда, посмотри, что прислала Маргит!
Ширин захлопнула книгу, положив между страницами павлинье перо. Поднялась с плетеного тростникового кресла и через террасу вошла во дворец. В салоне стоял огромный раскрытый ящик. Карл вынимал из него тщательно запакованные камни, раскладывал их на столе, прилагая к каждому карточку с описанием. Потом достал несколько ожерелий из клыков диких животных и блестящую кожу ящерицы.
— Прекрасная, правда? Ты посмотри только, как это оригинально, — сказал он.
— Вижу, что кроме трубок и камней ты начинаешь собирать зубы и ящериц. А жена твоего брата собирает черепа разных несчастных.
— Тебе не нравится?
Ширин не ответила. Не говоря ни слова, она вышла из комнаты.
* * *
В это время Кристина в своей комнате наслаждалась крепким кофе. Август читал немецкий журнал. Весь стол был завален небрежно разбросанными газетами. На обложке иллюстрированного журнала была помещена фотография Чемберлена, выходящего из самолета и державшего в поднятой руке экземпляр Мюнхенского договора. Под снимком были два слова: «Мир спасен!»
