Я невольно улыбаюсь, но заставляю себя отбросить все ненужное.
– Ну… она потрясающая, правда.
Мы оба подписываем счет, и я выхожу следом за ним из бара. Он открывает для меня дверь; безупречные манеры. Я не знаю, как стоит попрощаться. Обнять его – слишком интимно, а пожать руку – слишком уж по-деловому. Он тоже медлит, как будто тоже не знает, как поступить. Делает шаг вперед, словно собирается меня обнять, но в этот самый момент я неловко машу рукой.
– Э… До свидания, – говорит он.
Я разворачиваюсь и спешу к станции метро. На лестнице прыгаю через две ступеньки. Радостно прокатываю желтую карточку через турникет – в конце концов, я же получу что-то за свидание Минди и Адама. В метро влажно и грязно, но на платформе джазовый квартет играет «What a Wonderful World». Трубач, немолодой мужчина в шляпе-федоре, подмигивает мне, когда замечает, что я слушаю. Я позволяю себе покачиваться в такт музыке, пока не подходит поезд.
Джонатан сдался. Он всегда сдается – рано или поздно. Прошло два с половиной часа с тех пор, как мы с Кэролайн открыли победную бутылку пино гриджо, чтобы отпраздновать мой успех в слежке, и Джонатан позвонил. Сказал, что вызывает такси, спросил, не забрать ли меня. Ему не по пути, но он не против. Мы с Кэролайн как раз зарылись по локоть в фотографии Адама в Фейсбуке за 2007 год – из-за настроек приватности видны были только они. Но едва имя Джонатана появилось на экране телефона, я уже знала, что он спросит, и знала, что скажу да. Я всегда говорю да.
– Прости, что не смог вырваться на обед, – извиняется он, когда я забираюсь в такси.
Я скольжу по сиденью, чтобы пьяно его поцеловать. Он отстраняется слишком быстро, и я сворачиваюсь под его рукой.
– И как сегодня вино?
– Изумительное, спасибо большое.
На колене у него стоит белая пластиковая коробочка с едой навынос, от нее исходит знакомый запах специй.
– Я тебе принес тикка масалу от «Руши», – робко говорит Джонатан. – Я в итоге заказал доставку.
– Для меня? – взвизгиваю я.
И съеживаюсь от того, насколько пьяный у меня голос.
– Только для тебя.
Такси, ужин; может показаться, что это что-то особенное, но это не так. «Голдман Сакс» позволяет даже младшим служащим тратить до двадцати пяти долларов на ужин после восьми вечера и любую сумму на такси после девяти. Я не гордая, преимущества работы Джонатана мне по душе. Такое чувство, что они мне просто полагаются, раз уж я столько всего терплю.
Пока такси поворачивает и мчится в центр, я рассказываю Джонатану, как выследила Адама и уговорила его ради Минди. Я подчеркиваю, как продала Адама «Блаженству»; то, какая между нами была химия, аж живот сводило, и то, как он назвал меня «красивой» со своим ленивым протяжным выговором, я опускаю.
