– Понятно.
Я не хочу показаться бесполезной, поэтому складываю последний мольберт и вручаю ему. Он кладет его в кучу и берет сразу все – по шесть в каждую руку. Впечатляет. Я бы унесла только пару штук.
– Помочь вам?
– Все в порядке.
Я уступаю ему дорогу и вижу, что трава слегка забрызгана краской. Белый, лазурный и багровый, напоминающий кровь. Рабочий видит пятна и качает головой:
– Устроили тут беспорядок.
– Такое бывает, когда пишешь картины. Видели бы вы мою студию!
Я улыбаюсь ему, надеясь, что он смягчится. Этого не случается, и я вынимаю из заднего кармана тряпку, чтобы протереть газон.
– Должно помочь.
На самом деле, краска просто размазывается широкими полосами.
Мужчина почти рычит:
– Миссис Харрис-Уайт не любит беспорядок.
Он уходит с легкостью, будто мольберты ровным счетом ничего не весят. Я остаюсь на месте и пытаюсь оттереть лужайку. У меня не получается, и тогда я выдергиваю испачканные травинки и подбрасываю их в воздух. Порыв ветра ловит их и уносит к озеру.
Перед обедом я захожу в здание искусств и ремесел, чтобы совершить набег на запасы Кейси. Среди тюбиков с клеем для дерева и цветных маркеров я не нахожу того, что мне нужно, поэтому иду к гончарной станции Пейдж. На одном из кругов остался крошечный кусочек незастывшей глины. Отлично.
– А почему ты не на обеде?
Я оборачиваюсь и вижу, что в дверном проеме стоит Минди. Руки у нее скрещены на груди, голова склонена набок. Она входит внутрь и неестественно улыбается. Притворное дружелюбие.
Я тоже улыбаюсь – и тоже притворяюсь:
– У меня осталась пара дел.
– Ты и керамикой занимаешься?
– Да нет, просто любовалась результатами твоей работы, просто невероятно, – говорю я, пряча кусочек глины в пальцах.
Мне не особенно хочется рассказывать Минди, для чего он мне понадобился. Она и так подозревает меня во всех смертных грехах.
Минди кивает в знак благодарности:
– Да, мы вложили много труда и много денег.
– Это видно.
Комплимент срабатывает. Напряженный оскал Минди сменяется человеческим выражением лица:
– Спасибо. Извини, что я такая подозрительная. Сейчас, когда лагерь заработал в полную силу, я тревожусь по любому поводу.
– Не волнуйся, я тебя прекрасно понимаю.
– Я хочу, чтобы все прошло идеально, – добавляет Минди. – Тебе и правда пора идти в столовую. Если девочки тебя не увидят, они решат, что можно пропускать обед. Мы же подаем им пример, Эмма.
Сначала мне делает замечание рабочий. Теперь – Минди. И звучит все это довольно угрожающе. Я не должна устраивать беспорядки. Я должна вести себя хорошо. В общем, не как в прошлый раз.
