К концу девятнадцатого века в лечении психически больных наметился раскол. В городах лечебницы были заполнены бедняками и нищими. Несмотря на общественный призыв к реформам, пациенты содержались в ужасающих условиях. Персонал больницы, зачастую необразованный и получавший мало денег, обращался с ними просто ужасно. Богатые слои населения искали помощи у врачей, открывавших небольшие частные платные заведения. Эти больницы не контролировались государством и не получали от него помощи. Подобные оздоровительные комплексы (именно так их обычно называли) обычно располагались в сельских угодьях и на отдаленных территориях. Богатые могли отослать беспокойного родственника, не боясь сплетен и скандалов. Они платили хорошие деньги, чтобы «дурных овец» увезли, чтобы о них позаботились.
Несколько докторов с прогрессивными взглядами резко осуждали разницу в обращении с богатыми и бедными. В попытке сократить несправедливость они открыли двери своих идиллических лечебниц для всех желающих. Некоторое время доктор Чарльз Катлер был частым гостем в сумасшедших домах Нью-Йорка и Бостона, где он находил пациентов в самых неудачных обстоятельствах, становился их попечителем и увозил в лечебницу «Тихая долина». Согласно записям в дневнике врача, работающего в печально известном заведении острова Блэквелл в Нью-Йорке, доктор Катлер собирался доказать, что более мягкий подход поможет всем психически нездоровым женщинам, а не только богатым.
Я почти уверена, что в дневнике Вивиан писала об этом, но я понятия не имею, какое отношение это имеет к Френни. Скорее всего, никакого. Так почему Вивиан была убеждена в обратном?
Есть только один способ узнать. Я должна обыскать Особняк. Вивиан нашла что-то в кабинете перед тем, как ее увидела Лотти. Находка привела Вивиан сюда, в эту же библиотеку, к этой же книге.
«Всегда оставляй след из хлебных крошек, – сказала мне Вивиан. – Чтобы найти путь обратно».
Я думаю, что мне не хватит оставленного ей следа. Мне понадобится помощь друга.
Я беру телефон и немедленно звоню Марку по видеосвязи. Он отвечает в явной спешке, его голос практически утопает в какофонии звуков на кухне его бистро. За его спиной шеф-де-парти пытается управиться с кастрюлей, внутри которой что-то шипит и взрывается.
– Я знаю, что не вовремя, – говорю я.
– Обеденная лихорадка, – отвечает Марк. – У меня есть ровно одна минута.
Я сразу приступаю к делу:
– Помнишь того библиографа-консультанта из Нью-Йоркской Публичной библиотеки? Ты с ним встречался.
