– Знаете… – нерешительно начал он, – мне показалось, что в деревьях вон там, возле тропки, было какое-то шуршание. – Тут он кинул взгляд на тропинку, которая вела на дорогу. – Но ведь это мог быть старина лис, возвращающийся после налета на курятник какого-нибудь бедолаги. А может быть, ежик.
– Возможно, – леди Хардкасл аккуратно записала эти показания. – Из вас четверых ваш дом находится дальше всех от клуба?
– Эт точно, – согласился Большой Джим. – Остальные уже давно разошлись, когда я добрался до фермы.
– Это ваша собственная ферма?
– Нет, мэм, – мужчина рассмеялся. – Я один из арендаторов сэра Гектора. Унаследовал ее после смерти нашего папаши.
– Ага, – миледи опять что-то записала в блокнот. – Вы, наверное, разбудили жену, когда вернулись?
– Нет, миледи, – мужчина опять рассмеялся. – Я не женат. – Он осмотрел свое громадное туловище. – Кому нужна такая глыба, как я?
– Вам не стоит себя недооценивать, мистер Микер, – моя хозяйка улыбнулась.
Он улыбнулся ей в ответ, но было видно, что она его не убедила.
– Мы пытаемся нарисовать картину произошедшего в тот вечер, – объяснила леди Хардкасл, – и сейчас не будем вас больше задерживать. Но я надеюсь, что вы не откажетесь поговорить с нами еще раз, если возникнет такая необходимость?
– Конечно, нет, мэм, – ответил Большой Джим, вставая на ноги. – Рад был вам служить. В любом случае мне надо было передохнуть. – Он кивнул в сторону команды, члены которой проделывали на поле какие-то невероятно энергичные движения. – Прислать вам еще кого-то?
– Это было бы очень мило с вашей стороны, – леди Хардкасл проконсультировалась со своим блокнотом. – Мистера Тревельяна, пожалуйста.
– Так точно, – ответил мужчина, загрохотав вниз по ступеням. – Эй! – закричал он. – Верзила! Иди сюда, дубина ты стоеросовая. Леди хочет с тобой поговорить.
– Это я и сама могла сделать, – вздохнула леди Хардкасл.
– Нет, миледи. Ваш голос слишком слаб для этого.
– А твой – нет. И если мне надо будет что-то крикнуть, я обращусь прямо к тебе.
– Вы мне льстите, миледи.
Если положить Большого Джима на кухонный стол и раскатать его в муке, то получится Донован «Верзила» Тревельян. В нем было не меньше шести футов четырех дюймов[47] роста, фигура у него была сильная и атлетичная, и он ничем не напоминал грузного Джима Микера. Бежал он к нам с некоей грацией, а вот сел после предложения леди Хардкасл с заметной неловкостью.
Как и раньше, она объяснила ему цель беседы и вновь задала вопрос о том, что он видел по пути домой. Было очевидно, что, как и его товарищи, Тревельян был слишком пьян, чтобы видеть что-то вокруг себя.
