Жилята снова, посмотрев на Изяслава, обратил внимание на укрывавшее его полотнище.
— Чье это корзно? Бархат! Шитье! В крови все!
— Ну да. И дыра с Мезенин кулак. Он же это корзно сулицей пробил, когда того бугая убивал, того что тебе ногу поранил.
Жилята отвернувшись от Изяслава, поискал глазами Мезеню. Тот с гордым видом стоял за спиной Коченя.
— Ребятки, а поведайте мне о ваших свершениях! Начинай Мезеня! Расскажи, как это ты богатыря одолел!
Мезеня вдохнул в себя, сколько смог воздуха.
— Он когда тебя поверг, копье переломил. Сразу за меч. А тут я. Он не успел. Я его сулицей. — Проговорив это, дружинник замолчал.
— Сулицу в него метнул?
— Нет. — Мезеня мотнул головой.
— Он его ей как копьем заколол. — Пришел на помощь смутившемуся другу Кочень. — Прямо через щит и вместе с броней насквозь. В грудь вошла и из спины вышла.
— А ты силен!
От похвалы Мезеня заулыбался, и видно было, очень хотел, сказать, что-то еще, но так и не смог подобрать нужных слов. Жилята повернулся к Коченю.
— Ну, сказывай, что дальше было!
Тот запел соловьем, повествуя о том, как сразив копьем одного врага, устремился на другого. Тот боя не принял — увернулся. Сумел из лука спешить Коченя и когда тот упал, хотел зарубить его топором.
— Стрела попала коню между глазом и ухом и он повалился. Я стремена сбросил и спрыгнул с седла. Упал, но сразу же, поднялся. Поганый увидел, что я на ногах, забыл про топор, и вновь взялся за лук. Тут уж я не знаю, как бы оно вышло. Меня Мезеня выручил. Метнул в него сулицу. Не попал, но тот испугался и ну наутек.
— Постой! Ты что же, теперь совсем без коня? И как ты теперь?
— Бог миловал! Мирята добыл мне другого. Он, как ты и велел, был при Изяславе. Двое эрзян напали на него. Чаяли, должно быть, добраться до боярича. Мезеня попал в одного из них сулицей. Пробил его щит и ранил поганого. Тот завизжал и ну в твердь убегать. Второй только и смог доехать до Миряты. А тот ему голову отрубил саблей. И сразу коня хвать за узду! Теперь я на нем езжу. И для тебя он коня раздобыл. Тот бугай застрял в стременах, да так что не дал жеребцу убежать. Мирята его поймал и привел. Так что кони есть у всех.
— Выходит, что троих вы ворогов убили, да двоих прогнали. — Жилята опять ощутил подкатывающую дурноту. Мир перед глазами куда-то поплыл. Снова смежил веки, и стало чуть-чуть легче, но мысль ворочалась в голове с тяжестью жернова.
— Так кто же ранил Изяслава?
— Тот, что коня подо мной застрелил. В него еще Мезеня сулицу метал, да мимо. Мы про него и думать забыли. Мирята в лесу тропу отыскал, и мы по ней ехали. А эрзянин, видать, крался за нами. Мы его увидели, когда он стал стрелять. Первой же стрелой попал в Изяслава, другой Миряте лицо оцарапал. Тот осерчал и пустился в погоню. Нам же сказал ждать его тут. Ну, мы и ждем. Давно уже ждем. Стрелу из Изяслава вытянуть успели и ты вот опамятовал. А его нет.
