Дед Пыхто | страница 28
— Кстати, Александр, что такое «мысль»?
— Соображение. Оно невидимое и находится в моей голове.
Главный слон кивнул:
— Понятно, — и приказал. — Слушай невидимое соображение. Мальчик Сашка Деревяшкин скрестил на груди руки, затем обхватил одной лоб и погрузился в глубокое раздумье. Пробормотал что-то себе под нос — только девочка Алена и разобрала:
— Легко сказать, придумать трудно.
И вдруг Сашка вскинул руки, потряс ими и, насупившись, принялся чесать в затылке.
— Что он делает? — спросил Главный слон у медвежонка.
— Мысль добывает. Я знаю, в «ЖЗМ» так написано. Замечательный медведь всю жизнь любил повторять; два великих огня возникают от трения — огонь, чтобы согревать тело, и огонь, чтобы согревать голову. Вот мальчишка этот огонь и до бывает. Простое дело — затылок потереть, а сейчас скажет, так скажет.
Сашка Деревяшкин оставил, наконец, в покое затылок — сразу вздыбились соломенными языками накрученные, наверченные волосы. Сашка оперся о балконную решетку.
— Ребята! Разбегайтесь все по домам и тащите, кто что может. Хлеб, колбасу, сыр, молоко, сахар — пусть хоть червячка заморят. А я пока буду думать. Алена вон мне поможет.
— Сашка! — возмутилась Аленка- Я тоже принесу какую-нибудь еду. У меня суп дома, каша. Я обязательно хочу принести.
— А кто думать будет? Ты что, забыла, да? Одна голова — хорошо, две — лучше. Моя и так еле держится. Уж и не знаю, что придумывать.
— Ну, ладно, ладно, — согласилась Алена. — Я тогда тоже буду думать.
Она подумала секунду, другую.
— Очень трудно. Ничего не придумывается.
— А ты смотри в одну точку и пальцем по затылку круги черти. Время есть, что-нибудь само придет.
Они замерли и начали искать точку, в которую бы уставиться.
А тут раздался веселый крик Вовы Митрина: — Мы уж заморяем! Скоро заморим червячка! — Вова сбегал домой и принес большую банку черничного варенья и большой мешок с печеньем и сухарями. — Смотрите! Смотрите все! Мы скоро его уморим! — Вова горстями доставал печенье и сухари и всыпал в открытую пасть бегемота — на каждый зуб умещалось по Вовиной горсти. Бегемот Онже захлопывал пасть — раздавался вкусный, рассыпчатый хруст. Бегемот щурился от удовольствия и говорил с полным ртом:
— Авай, Вова! Аеньем залей! Стоб не першило!
Вова, краснея от натуги, поднимал банку и наклеивал на розовый бегемотий язык черно-красный язык варенья.
— Ум-ч-м-х! — восторженно сопел бегемот. — Даже ушам — сладко.
Главный слон удивился:
— Но где же червячок?! Я его не вижу! Неужели за путешествие у меня разболелись глаза? Раньше я мог разглядеть любую козявку, любого червячка! Может, его уже уморили? Уморенного, конечно, трудно заметить. Скажи, Мишук?
