Он в полутьме не мог как следует разглядеть ее лица, но ему показалось, что она улыбнулась.
— Я этого не знала, — ответила она спокойно. — Но я полагаюсь на тебя. Так что из этого следует?
— Что?.. О, ничего, разве только, что сам я не очень-то богат…
Она промолчала.
— Ты сознаешь это? — спросил он через некоторое время.
— Я сознаю все то, что можно осознать, а именно: отец мой станет очень богатым, а ты — нет. Что я еще должна осознать?
Он немного помолчал, потом хрипло пробормотал:
— Видишь ли, дорогая, я бы хотел, чтобы ты стала моей женой, а ты вдруг так некстати разбогатела…
Она, уже не в силах сдерживаться, громко расхохоталась.
— Я почти ничего не слышу, — сказала она. — Сядь поближе.
— Цинтия, дорогая, ты еще не спишь? — спросил Фрэнсис, появляясь в дверях. — Уже двенадцать. Мы с Петером сидели вдвоем и скучали…
Он подошел к камину и увидел, что огонь почти погас.
Цинтия встала и виновато пролепетала:
— Мне кажется… капитан Грэй… мы…
— Мне кажется, что это ты виновата, — сказал Фрэнсис, целуя сестру.
Когда она ушла, Сноу спросил:
— С Петером разговаривал? А я думал, ты занимаешься в библиотеке.
— Да я уже час как кончил. Однако вы тут заболтались…
Сноу смутился и ничего не ответил.
— Я нахожу Петера невероятно интересным, — нарушил, наконец, молчание Фрэнсис. — Этот человек — просто находка…
Они услышали торопливые шаги, дверь отворилась и на пороге показалась бледная Цинтия.
Сноу шагнул ей навстречу.
— В чем дело? — спросил он.
— Отца нет в комнате, — ответила она, задыхаясь. — Я хотела ему пожелать доброй ночи, но его там не оказалось!
Мужчины переглянулись.
— Он, вероятно, в саду, — спокойно сказал Фрэнсис. — Возможно, вышел, хотя я и просил его этого не делать.
Он вышел в переднюю, взял электрический фонарик. Цинтия накинула шаль, и все трое направились к двери.
— В библиотеке еще горит огонь, — заметил Фрэнсис.
Сноу вернулся, погасил свет и догнал остальных.
В парке стоял небольшой туман, не мешавший, однако, их поискам, но обход парка не принес никаких результатов.
В дальнем углу парка находилась калитка, выходившая на узенький переулок. Они направились к ней. Подойдя ближе, у Сноу вырвалось проклятие. Калитка была открыта. Их внимание привлекла маленькая бумажка, прикрепленная к столбу калитки.
Это был листок, вырванный из записной книжки.
Сноу поднял свой фонарик и прочел:
«Они его увели в каменоломню. Торопитесь.
Выйдя из калитки, ступайте направо и идите
вдоль улицы, ведущей на гору. Если поспешите,
