Возможно кому-то бредущему по тернистой дороге жизни, покажется нормальным встретить богатую, и, что не менее важно, любвеобильную родственницу. Но я то знаю: в жизни так не бывает. Хотя и хочется, согласен, поверить в небывалое. В сказку.
В любом случае нюхом, шестым чувством, начавшем работать у меня ещё до того как я родился, я почуял расставленные силки.
Западней несло за милю.
Тем не менее, пока я ломал голову над тем, о чём пытается сообщить мне интуиция, слово за слово, завязался разговор с сестрицей.
В основном, говорила сестрица, а я лишь кивал невпопад, да отвечал рассеянно и односложно.
Нет, Орловых не знаю. Никогда не слыхивал. Нет. Да. Нет. Может быть. Слава богу, богатых людей немало в галактике. Всех не упомнишь… Не миллиардер?… И даже не миллионщик?… Возможно не миллионер. Ах, да… Да, понимаю. Гениально. Колоссально. Чудненько. Ещё чуднее… Не всем так везёт.
Вот так мило и непринужденно мы болтали, топчась вокруг да около, но, не затрагивая самого главного. Но кожей затылка я давно уже ощущал бесстрастный, тяжёлый взгляд снайпера.
Меня пытались провести.
Меня пасли, чтобы прикончить.
Кто-то хорошо знал мою психику, если сумел убаюкать меня так, что я даже не помышлял о спрятанном в кармане револьвере.
Я почти видел снайпера. Чувствовал спиной. Интуицией.
Я даже попробовал представить ввинчивающуюся в мозг тяжёлую свинцовую пулю. Но такое плохо получалось, так невыносимо хотелось жить.
Хотелось жить, но времени не оставалось.
— Ты простофиля, Сэм! — крикнул я себе мысленно. — Падай на пол!
И я бы выполнил этот свой приказ, отданный мозгом телу. Но что-то мешало. Вероятно, полное, абсолютное отсутствие времени. Его не было.
И я уже слышал приближающийся раскалённый комочек. Я слышал его вибрацию.
Наверное, в питьё было что-то подмешано. Скорее всего, какая-то дрянь из арсенала снотворных. Ибо после кратковременного ступора, в которое питьё ввело Хитрого Лиса за мгновение до того как пуля ввинтилась в его мозг, отрава бросила Лиса на пол.
Уже лёжа, услышал я хлопок, показавшийся мне разрывом безобидной петарды.
А в следующий миг большая пуля, как тяжёлая неповоротливая муха, влетела в стройные ряды бутылок, выстроившиеся как раз позади бармена, и разнесла там всё вдребезги.
Полетели осколки стекла и брызнули струи шампанского.
Бармен медленно оседал. Хотя в поднявшейся вслед за выстрелом суматохе такой маленькой детали никто не заметил. Кроме меня, конечно.
