Как мы уже сказали, Книга Третья была завершена не позднее зимы 1391–1392 гг. Сразу за этим Фруассар начал собирать материал для Книги Четвертой. Здесь необходимо пояснить, что в конце 80-х годов Фруассар сблизился с теми членами французского правительства, которые стояли за продолжение политического курса, проводившегося покойным Карлом V Мудрым[42], и находились в оппозиции к королевским дядьям, герцогам Беррийскому и Бургундскому[43]. Под влиянием этих министров юный Карл VI в 1388 г. взял бразды правления в свои руки и полностью вышел из-под опеки дядьев. Решающий голос в его совете теперь имели не принцы крови, а «худородные» чиновники: Бюро де Ла-Ривьер, Жан Ле-Мерсье, Жан де Монтэгю, Ле-Бег де Виллен, а также опытные военачальники, доставшиеся Карлу VI в наследство от отца, — коннетабль Оливье де Клиссон, адмирал Жан де Вьенн и главный виночерпий королевства Ангерран VII де Куси. Уязвленные герцоги стали именовать незнатных министров «мармузетами»[44]. Таким прозвищем в ту эпоху обычно награждали зарвавшихся фаворитов-выскочек и алчных временщиков.
Как явствует из слов самого Фруассара, он находился в хороших отношениях, по крайней мере, с двумя королевскими советниками — Ангерраном де Куси[45] и Бюро де Ла-Ривьером[46]. Благодаря их рассказам, хронист был неплохо осведомлен о решениях, принимавшихся в совете Карла VI, и знал подоплеку многих дворцовых интриг и конфликтов. В дальнейшем это обстоятельство сильно отразится на содержании Книги Четвертой, где борьба, шедшая в правительстве, будет описана в благожелательном для «мармузетов» тоне.
По собственному свидетельству хрониста, он находился в Париже в ночь на двенадцатое июня 1392 года, когда дворянин Пьер де Кран, действуя по указке герцога Бретонского, совершил неудачное покушение на коннетабля Франции Оливье де Клиссона. Это событие послужило поводом для организации карательного похода в Бретань в августе 1392 года. Однако поход был прерван на полпути из-за внезапного приступа безумия, поразившего Карла VI. Воспользовавшись удобной ситуацией, королевские дядья, герцоги Бургундский и Беррийский, взяли власть в свои руки и арестовали тех «мармузетов», которые не успели или не пожелали заблаговременно скрыться. Среди арестованных был и Бюро де Ла-Ривьер. По понятным причинам, Фруассар описывает все эти события без особой радости и не жалеет сочувственных слов в адрес опальных министров. Отныне круг его осведомителей при французском дворе заметно сузился.
