— Эх, кабы каждому нашему ратнику этакую-то, а?
— Поди, Мамалыга враз бы порты подмочил, — смеялись кузнецы.
Возвращаясь в Кремль, князь уже у самых Фроловских ворот встретился с Владимиром Андреевичем. Тот ехал во главе большого отряда конников с Великого луга, расположенного за Болотной поляной у села Хвостовского. Он тоже проводил обучение ратников боевым приемам в конном строю. В первом ряду на своем гнедом коне ехал Ерема.
Когда князья спешились у великокняжеского дворца, Владимир Андреевич приказал конникам лошадей поставить в конюшню и почистить, а самим обедать и отдыхать. Тут к ним подошел боярин Бренк, желая, видимо, что-то сообщить, но Дмитрий Иванович предупредил его вопросом:
— Как тут тезоименитство княжича? — И кивнул в сторону дворца.
— В разгаре, княже, — улыбнулся Бренк. — Великая княгиня с утра в хлопотах: калачи пекут, пироги сладкие с яблоками…
— Добро! — удовлетворенно промолвил князь, предвкушая удовольствие хоть на время оторваться от дел, отдохнуть душой и телом.
Великокняжеская семья готовилась отпраздновать пятилетие со дня рождения второго сына Дмитрия Ивановича, Юрия. На завтра был намечен молебен о здравии княжича, а потом торжественное пиршество. Князь тронул Бренка за плечо и весело, но как бы с крайним огорчением проговорил:
— И опять тебе, Андреич, бедненький, гостей ублажать: поить, кормить. Беда! Одних родственников уйма, и наедут все на твою голову.
— Наедут, боярин, наедут, как пить дать, — вставил Владимир Андреевич. — На дармовые хлеба всегда много гостей.
— Со всех волостей! — пожал плечами Бренк, как бы говоря: «Чего уж там, привык». — Но у меня, княже, к тебе другое дело. Гонец из Рязани прибыл. — И он с поклоном подал князю свернутую в трубочку бумагу.
— Из Рязани? — живо откликнулся князь. — Ага, а ну-ка давай!
Князь быстро прочитал бумагу, поднял глаза на Бренка.
— Ты, Андреич, прикажи накормить рязанского гонца, чарку ему поднести да и отправить восвояси. На словах скажи: великий князь, мол, благодарит князя Олега Ивановича за известие.
Сведения Олега о передвижениях Мамая были не ахти какие важные. Москва держала в Диком поле свои сторожи, и вести от них были куда более обстоятельные. Но Дмитрий Иванович был доволен: Олег блюдет уговор.
Направляясь к тому месту, где Боброк проводил занятия, князь говорил своим спутникам:
— А князь Олег держит свое слово. Об ордынцах вести подает и в случае чего рать свою собрать обещает.
— Собрать-то он соберет, да куда пошлет! — пробормотал недоверчиво Владимир Андреевич, как всегда, трогая свой ус. — Уж сколь раз обманывал.
