— Ну чего ты, княже, право, — с чувством сказал боярин. — Уж сколь раз в сечах бывал, а все обходилось.
Князь будто не слышал слов Свибла. Как видно, ему трудно было говорить об этом, но он продолжал:
— Как получишь известие о нашей беде, шли сразу же гонца в Нижний к тестю моему, князю Дмитрию Константиновичу. С ним вместе и будете оборонять Москву. Я говорил с ним, он согласился…
Дмитрий Иванович посидел еще немного с чуть запрокинутой кверху головой и закрытыми глазами и резко встал. За ним поднялся и боярин.
— Сполню, княже, все сполню по твоей воле! — горячо отозвался он.
— Спасибо, Федор Андреич! — князь крепко обнял боярина. — Ну пойдем, а то на молебен опоздаем.
Когда они вышли на крыльцо, то увидели, как сторóжа, возглавляемая Меликом и Еремой, выехала за Константино-Еленинские ворота Кремля и сразу же под копытами ее лошадей завихрилась легкая мутно-серая дорожная пыль. За ними из тех же ворот потянулась вереница доверху нагруженных повозок.
Вся площадь перед Успенским собором и далее, до самого кремлевского взгорья была запружена ратниками. Богослужение началось в соборе, а затем митрополит Киприан в золоченой ризе вместе со священнослужителями и соборным хором вышел на высокую паперть. Все опустились на колени. Во всех кремлевских соборах и церквах беспрерывно звонили колокола, и их тревожно-певучие голоса сливались в одно мощное гудение.
После молебна ратники начали строиться по полкам. Сначала к воротам двинулись всадники, а когда они проехали, потянулись шеренги и пеших воинов.
Княгиня Евдокия стояла с детьми среди других женщин, заполнивших все пространство перед великокняжеским дворцом. Все они громко причитали, провожая мужей, сыновей и братьев, уходивших на ратный подвиг.
Дмитрий Иванович в последний раз поцеловал жену и детей, сел на коня и в окружении всадников направился к Константино-Еленинским воротам. Княгиня быстро поднялась на самый верх дворцового терема и прильнула к окну. Шепча молитвы, со слезами на глазах она долго смотрела на пыльную дорогу за стенами Кремля, на мост через Москву-реку. По ним двигалась сплошная темная масса воинов, уносившая все дальше и дальше самого дорогого для нее человека.
В Москве и ее пригородах было так много войск, что в Коломну пришлось идти тремя путями. Одну часть в направлении Бронниц вел князь Владимир Андреевич, другие во главе с князьями белозерскими шли по Болвановской дороге, а главные силы под началом самого великого князя двигались через Котлы.
