— Да-а… Вот те раз!
Не утерпел и князь Владимир Андреевич:
— Стало быть, князь Олег лисьим хвостом вилял, а ныне зубы волчьи показал.
И снова установилось гнетущее, сумрачное молчание. Некоторые растерянно смотрели то на великого князя, то друг на друга. Неожиданная новость хлестнула, словно удар плетью. Дмитрий Иванович хорошо понимал их: сам пережил это.
Всем стало вдруг душно. Дмитрий Иванович распахнул окно; в горницу вместе с вечерней прохладой ворвались запахи знойного лета. Донесся и приглушенный гомон ратников, расположившихся у церкви Спаса Преображения. Вдруг кто-то из них высоким звонким голосом запел старинную русскую песню о соколе и воронах:
Загоралась в чистом поле ковыль-трава,
Добиралася до белого каменя,
На камне сидел млад ясен сокол,
Подпалил он свои крылышки,
Обжег свои скорые ножушки.
Прилетало к соколу стадо воронов,
Садились вороны вокруг него,
В глаза ясну соколу насмехалися,
Называли они сокола вороною:
«Ты ворона, ворона подгуменная».
Тут возговорил млад ясен сокол:
«Как пройдет моя беда со кручиною,
Отращу я свои крылья быстрые,
Оживлю я свои ноги скорые,
Я взовьюся, млад ясен сокол, выше облака,
Опущуся в ваше стадо быстрей стрелы,
Перебью вас, черных воронов, до единого».
Песня стихла. Дмитрий Иванович повернулся, прикрывая рукой окно, и как бы про себя взволнованно повторил последнюю строку:
— «Перебью вас, черных воронов, до единого». Ну и добры песни у нас, сердце вынимают… Да вы, други, никак приуныли?
— Еще бы! — за всех ответил князь Дмитрий Друцкий. — Выходит супротив нас тройная сила. Раньше вроде такого не бывало. Как же быть, Дмитрий Иванович?
Все с надеждой повернулись к великому князю. Тот развел руками, с показным благодушием в голосе сказал:
— Как быть? А как советует мой тестюшка, князь Дмитрий Константинович, — идти на поклон к врагам.
— Ну уж дудки! — с возмущением воскликнул князь Андрей Ольгердович. — Брату Ягайло я не пойду кланяться. Да и Мамаю тоже!
— Вот и я так гадаю! — произнес Дмитрий Иванович.
Благодушного тона в его голосе как не бывало. Быстрыми, уверенно-твердыми шагами он подошел к земельному листку, распластанному на столе, и начал подробно объяснять свой замысел. Все слушали с большим вниманием, стараясь постигнуть справедливость задумок Дмитрия Ивановича. Белозерский князь хмыкнул и в раздумье поскреб за ухом.
— Все сие так, а все ж страшновато самим в мешок залезать.
— Мне тож поначалу страшновато было, — признался Дмитрий Иванович. — А как обдумал все, страху-то и поуменьшилось.
