— Это опасный тип, — ткнула она рукой в мою сторону. — Я знаю. Он все испортит своими разговорами.
— Детка, — рассмеялся я, — у вас и так уже все испорчено. А своими разговорами я могу все исправить. Ну да ладно, не хотите — не надо. Я умываю руки, только сдается, что в скором времени я буду слать вам открыточки в места не столь отдаленные. Обожаю переписываться.
Тут к веранде подкатил «кадиллак» Кендрика.
— А вот и он, — сказал я, отодвигая назад свой стул. Я взглянул на Берни. — Либо я обрабатываю его, либо обойдетесь без меня. Как решаешь?
— Обрабатывай, — ответил он, не глядя на Пэм и Эрскина.
Те не успели опомниться, а Кендрик, пыхтя и фыркая, уже взобрался по лестнице и присоединился к нам.
— Любезные мои! Какое неприглядное выбрали местечко-то! — Он подковылял к столику, Берни встал и подвинул ему стул. — Ох, беда, ох и забегаловка! — Он опустил свою тушу на стул. — Только не предлагайте мне выпить. Тут наверняка в каждом стакане кишат микробы. — Он приподнял парик и поклонился Пэм. — Дорогуша Пэм… как всегда, очаровательна. — Парик сел на место. — Ну, рассказывайте. Что приключилось? Вроде бы у нас все было складно.
— У Джека к вам разговор, — сказал Берни.
— У Джека? — Кендрик стрельнул глазками в мою сторону. — В чем дело, дружочек? Вы недовольны?
— Не будем размазывать кашу, Кендрик, — ответил я. — Сначала поговорим о деньгах, потом — об операции.
Кендрик театрально вздохнул:
— Минутку, дружочек. Вы выступаете от имени этих троих милых людей? Стало быть, уже не Берни руководит операцией?
— Со мной такого уговора не было, — произнес Эрскин.
— Со мной тоже, — подхватила Пэм.
Я взглянул на Берни и встал:
— Ладно, тогда я выхожу из игры. Подчиняюсь подавляющему большинству.
— Постой! — Берни обратился к Кендрику. — Я привлек Джека, потому что он специалист. С этой минуты он выступает от моего имени. Я руковожу операцией, и мое слово — закон.
Я обвел взглядом Пэм и Эрскина.
— Вы все слыхали. Теперь ваш черед подыматься и уходить.
Они не шелохнулись.
Я сел. Кендрик потер толстым пальцем кончик носа.
— Ну… так какие трудности, Джек?
Я положил руки на стол и подался вперед, глядя ему прямо в глаза.
— Мы собираемся украсть самолет стоимостью десять миллионов. Это называется угоном. В случае провала нам четверым грозит пожизненное заключение, а провал не исключен. Однако нас в деле пятеро — заметьте, пятеро, включая вас. Мы хотим знать, сколько вы получите со своего клиента.
Кендрик улыбнулся:
