— Она могла не знать, что ей ничего не грозит…
— Любой самый занюханный адвокат бы это сказал. — помотал головой Саша. — С ней вообще все странно. Оскар думал, что Петр убил девочку, чтобы скрыть свои делишки от жены. Зачем тогда привлек жену к сокрытию улик, зачем заставил написать письмо о выкупе?
— И зачем же? — я тоже не могла этого понять.
— Не знала она ничего, уверен. И письмо не писала.
— Письмо он мог написать сам. А скажи… Ты, конечно, в людях плохо разбираешься, — не упустила я возможности вставить шпильку. — Но вот ты с ним много часов беседовал. Он мог убить свою дочь?
— Не знаю — развел руками Саша. — Он пьет сильно в последние годы, это сразу заметно. Лицо отекшее, глаза слезятся. Вот сейчас мог бы кого угодно пришить за милую душу, даже не сомневаюсь. А тогда… клянется, что скорее глаза бы себе выколол. Говорит, это бухгалтер все провернул, и дал взятку следователю, чтобы повесить на Ремизова дело.
— Фигня какая. — фыркнула я.
— Это мы с тобой Оскара знаем. А так да, я понимаю Ремизова…
— А кстати, куда сбежала его жена? К любовнику?
— Похоже, любовника у нее не было. Она устроилась вахтершей в местный ТЮЗ, и жила там же, в подсобке. Ремизов долго за ней следил, он сказал, около года каждый вечер прогуливался возле театра. Думал как-нибудь в темноте ее подкараулить, и отнять свои бриллианты. Но она по вечерам на улице не появлялась, а вокруг подсобки всегда куча народу крутилась, куда там старику в одиночку с ней справиться. А нанять кого-то тупо денег не было. Потом он и ходить за ней перестал. Как я понял, официально они так и не развелись, но куда она потом делась — муженьку неизвестно. Может, все еще работает в том же ТЮЗе.
— Полина, пришел клиент. — крикнула Синтия из холла. Саша поднялся, но, вместо того, чтобы повернуться и выйти, чуть наклонился ко мне:
— Поля, займемся этим делом вместе? Как встарь?
— Нет. — я тоже встала. — Ничего уже не будет, как прежде. Забудь. Синтия!!! Зови клиента.
Я снова гадала на автомате, пытаясь сосредоточиться и понимая, что так могу и растерять клиентов. Закончив с гаданием, позвонила Маше и попросилась вечером в гости. Подруга согласилась, но как-то рассеянно, словно и не была рада.
Приехав, я начала рассказывать о визите пока еще мужа, но быстро поняла, что Маша меня почти не слушает. Она постоянно смотрела в айфон, на лице блуждала мечтательная улыбка, делавшая ее ледяную красоту какой-то более душевной, человеческой. На мои вопросы она отвечала невпопад. Не выдержав, я прямо спросила:
