Эндрю качает головой:
– Правда, это объясняет, почему ни Инес Кларк, ни Амоса Бриггса нет в городской переписи тех лет. Если он сделал всё это для рекламы…
– Нет, есть ещё одна проблема, – вмешиваюсь я, указывая на статью на моём экране. И выделяю курсором нужный кусок текста, чтобы им было лучше видно. – Зато женщина по имени Мэри Кларк действительно жила. Она значилась в переписи Чикаго в то время, и её имя записано сразу под именем Инес на могильном камне. Помните?
Трудно представить здравомыслящего человека, который позволил бы кому-нибудь при жизни поместить своё имя на надгробии. И не важно, что тому чуваку, что высек статую, это было нужно просто для дела. Как-то жутко. И мерзко.
Нина выглядит озадаченной:
– А почему тогда, раз он поставил туда два имени, как бы случайно не выбрать настоящего, живого человека и не вытесать на надгробии его статую? – Она потирает виски, потом поворачивается ко мне. – То есть это всё равно что сделать надгробие и поместить на него имя Эндрю.
– Эй! – недовольно кричит Эндрю и вскакивает. – Перестаньте использовать моё имя для таких примеров! – Бросив взгляд на свой экран, он бормочет что-то о смерти и о том, что не видит в этом ничего смешного…
Отчасти я с ним согласна. Пока я не выясню, что нужно призраку в моём доме, никто не подловит меня на каких-то шутках на эту тему. Вспоминаю бледное лицо в зеркале и снова вздрагиваю. Как мне теперь заснуть, зная, что она бродит где-то поблизости? И следит за мной…
Лежащий на столе телефон Эндрю энергично вибрирует. Он двигает его к себе поближе и читает текст сообщения. Потом глубоко вздыхает.
– Всё в порядке? – спрашиваю я.
Надеюсь, это не его мама. Плохо, если она вдруг потребует, чтобы сын немедленно отправлялся домой. Уж сейчас точно не время…
– Да. Нормально. Это Кэсс. Спрашивает, где мы.
Нина корчит гримасу, затем снова прилипает к монитору. Будь я на её месте, я бы поступила так же. Что-то мне подсказывает, что разговор с Кэссиди не получился бы весёлым и беззаботным.
– Она ведь имела в виду только тебя и Нину, не так ли? – на всякий случай спрашиваю я.
– Не знаю.
– Да знаешь ты всё!
Наши взгляды встречаются. В его глазах сожаление.
– Я обязательно разберусь и выясню, что с ней происходит, Флорида. Обещаю.
С меня и так достаточно. Достаточно этой девочки и её драмы.
– Может быть, мне этого не хочется. Может, я даже не хочу быть её подругой. Во всяком случае, не сейчас.
Я знаю, что это звучит как-то мелко и по-детски, но мне плевать. Я в бешенстве. Кэссиди сама рушит их дружбу, но при этом заставляет меня чувствовать, что во всём виновата именно я.
