Он вытаскивает из кармана мобильник и начинает судорожно нажимать на кнопки.
– Что ты делаешь? – спрашиваю я.
– Пишу эсэмэску Ричи. Номера Нины у меня нет.
– Как это, не поняла? Вы же несколько лет вместе учились в школе, разве не так? – удивляюсь я.
Мы во что бы то ни стало должны отыскать Нину. Когда я вспоминаю о вспышке молнии и о том, как Нина вдруг просто исчезла, сердце отчаянно колотится у меня в груди. Она исчезла так же, как статуя Инес. Исчезла, как мамины акварельные краски. В животе у меня творится невообразимое…
– Пока не появилась ты, мне не нужен был телефон Нины! – огрызается Эндрю. Потом вздыхает и смотрит на меня. – Прости. Я не злюсь на тебя. Просто разволновался. – Он оглядывается назад и снова глядит сквозь ворота в сторону кладбища. – С Ричи я дружу с первого класса. Но вот его сестра… Я ведь до сих пор её толком и не знал.
– Ну как бы то ни было, нам нужно найти её, – говорю я, отдаляясь от него. – Нельзя же оставить её там одну.
– Слишком поздно, – говорит Эндрю, и его лицо мрачнеет, как небо во время бури.
Какой-то человек в рабочей спецовке катит перед собой тележку для гольфа. Только вместо клюшек в ней стоят вёдра, мётлы и прочие принадлежности для уборки. Я в ужасе наблюдаю, как он начинает закрывать тяжёлые створки ворот.
– Постойте! – кричу я и подбегаю поближе. – Но ведь на табличке написано, что сегодня кладбище открыто до трёх часов!
– Но только не в такую ненастную погоду. Всегда, когда нужно очистить дорожки от веток и мусора, мы закрываем ворота.
Закрыть ворота? Нет, он не может этого сделать! Особенно сейчас, когда нет Нины.
– Но там осталась наша подруга!
Мужчина выглядит несколько озадаченным:
– Боюсь, это не так. Мы всегда тщательно осматриваем территорию, прежде чем запереть ворота. И вы двое оставались на кладбище последними.
– Нет! С нами была наша подруга! Она примерно вот такого роста. – Я поднимаю руку к своему подбородку. – Ей двенадцать лет.
– Очень жаль, детка. Но только её там нет. Нет, и всё. У нас семь служителей, и каждый из них внимательно обследовал свой участок. А моё дело теперь – запереть ворота. Больше там никого нет.
Я в отчаянии обхватываю лицо руками и пытаюсь успокоиться. К горлу подступает жёлчь. Снова слышится грохот тележки. Потом он прекращается. Я поднимаю голову и вижу, что мужчина остановился и пристально смотрит на меня. Его суровое лицо смягчается.
– Эй! Всё хорошо. Ваша подружка, наверное, просто разыграла вас. Здесь такое случается не в первый раз.
