— Если бы только мистер Элиот был жив, чтобы увидеть это, — сказал Барвелл вслух.
— Кто?
— Т. С. Элиот. — Барвелл сделал паузу. — Незначительный поэт.
— Т. С., да? — фыркнул Чак. Затем серьезно: — Ну, а теперь что мы будем делать?
— Продолжим путь. Направимся к горам. Туда мы собирались в любом случае.
Чак кивнул и отвернулся. Корабль поднялся, набрал скорость.
Барвелл размышлял о сухости пустыни, а затем оживился, погрузившись снова в поток сознания.
Ну, Колумб тоже был разочарован Сан-Сальвадором — это была совсем не Азия. И Бальбоа никогда не стоял на вершине Дарьена, кроме как в стихах. На самом деле он был на Панамском перешейке. Генри М. Стэнли не смог убедить доктора Ливингстона вернуться с ним, и первый человек, достигший Луны, был первым человеком, который умер там. И не было ни обезвоженных женщин, ни гидратированных. Вода, вода везде, и ни капли не выпить.
Снова нахлынуло чувство разочарования, и Барвелл подумал об одной женщине, которую он действительно любил, желая, чтобы она была рядом с ним сейчас, как она была рядом с ним когда-то очень давно.
— Вот они!
Крик Чака вырвал его из плаксивого чувства жалости к самому себе, из омута памяти. Барвелл посмотрел наружу.
Головы торчали посреди пустыни внизу. Большие глаза блестели.
— Мы садимся! — сказал ему Чак.
Барвелл пожал плечами.
Еще раз последовала та же самая рутина. Но на этот раз, после того как оба мужчины были полностью экипированы, они посмотрели через сканер, чтобы убедиться, что каменные головы все еще были видны, едва ли в миле от них.
Головы смотрели в сторону от них.
Затем замки раскрылись, лестница упала, и мужчины спустились. И снова оказались одни посреди пустыни.
— Исчезли! — оба мужчины выдохнули одновременно.
Затем они двинулись вперед — осторожно, с оружием наготове, через бесплодную равнину. И снова устало побрели назад.
В кабине они бесконечно спорили и обсуждали увиденное.
— Занесены ветром, — вздохнул Барвелл. — Только ветра нет.
— Это не может быть миражом. Я ясно видел эти изумруды, — Чак покачал головой. — Но если это так, то почему, черт возьми, это должны быть каменные головы? Когда дело доходит до миражей, я хочу…
И он начал описывать свои предпочтения в миражах очень наглядно. Наконец Барвелл разрешил ситуацию.
— Горы, — сказал он. — Давай не будем больше тратить время.
И они отправились к горам.
То есть они опустились неподалеку от горных хребтов, приземлившись на ровный песок в предгорьях. Они прищурившись смотрели на мерцающий пейзаж вокруг, но там не было каменных голов, только неясные очертания возвышающихся великих пиков на некотором расстоянии.
