Благодаря упорству и удаче мне снова представился шанс обрести свое счастье – с Дебби. Конечно, Марджери мне никто не мог заменить, но постепенно я смирилась с тем, что она живет только в моих воспоминаниях. Поэтому, когда в один прекрасный день моя прежняя хозяйка вдруг появилась в кафе, я почувствовала, словно внутри меня что-то вновь возвращается к жизни. Нечто такое, что, как мне казалось, давно умерло.
После этой радостной встречи Марджери стала навещать нас каждые выходные в сопровождении своей сиделки. Они приносили с собой неизменный пакетик каких-нибудь кошачьих лакомств, которые сиделка раскладывала для котят на полу, а я в это время блаженно мурлыкала у своей старой хозяйки на коленях. Потом, когда Марджери стало хуже и она не смогла больше приезжать к нам, Дебби договорилась с сиделкой, и нам разрешили самим навещать Марджери в доме престарелых.
Сидя в переноске на заднем сиденье автомобиля Дебби, я слушала шум мотора и смотрела на облака через лобовое стекло. Взволнованная тем, что скоро снова увижу Марджери, я все же никак не могла забыть о Мин. Был ли это просто инстинкт охраны территории или я была права в своих подозрениях насчет этой кошки? Слова Дебби о том, что для нее важнее всего, чтобы ее питомцам было хорошо, вселяли в меня надежду. Если она поймет, что мне плохо, конечно, у нее не будет другого выхода, кроме как отдать Мин. А Дебби ведь знала меня уже достаточно хорошо, чтобы понять, какой ужас внушает мне перспектива жить под одной крышей с этой надменной остромордой сиамской кошкой. Я была просто уверена в этом.
Когда Дебби подъехала к дому престарелых, солнце как раз проглянуло сквозь тучи, но пока мы шли по дорожке сквозь парк, в воздухе отчетливо повеяло осенним холодом. Когда мы вошли в дом, то после уличной прохлады нам показалось тут слишком жарко и душно, кругом витал запах вареных овощей. Дебби с переноской в руках прошла через огромную гостиную. В помещении громко работал телевизор, который почти никто не слушал, а сидевшие здесь в удобных креслах старички и старушки беседовали с гостями или дремали с кроссвордами на коленях.
Мы прошли по длинному, устланному ковром коридору, по обеим сторонам которого друг за другом шли двери комнат здешних жильцов. Дебби слегка постучала в одну из них. Едва она приоткрыла дверь, как все запахи в холле заглушил аромат лаванды. И я словно сразу перенеслась в то время, когда жила у Марджери, где вся одежда и мебель пахли ее лавандовой туалетной водой. Нынешняя комната старушки имела Г-образную форму и была словно уменьшенной копией домика, где мы когда-то жили вдвоем. Повсюду на стенах висели знакомые картины, на полках лежали старые украшения и безделушки, кровать была застелена тем же сине-желтым вязаным покрывалом, на котором я так любила спать в прежние времена, а на комоде из темного дерева стояли семейные фотографии в рамочках – точь-в-точь так, как и в нашем старом доме.
