- Дядя Остап, - сказал он, - пошли в море к кораблям.
- Катись, - сказал дядя Остап, не обращая на нас никакого внимания.
- Чудак, - сказал Шурка, - ты что, зыби испугался?
Дядя Остап посмотрел на Шурку так, будто его тридцать лет не видал. На Шурку это не подействовало.
- Сам подумай, - сказал он, - мы первые. Они нам сейчас папирос, махорки набросают. Свои ведь вернулись.
- А ты ведь дело говоришь, - сказал дядя Остап. - Прыгайте в лодку, Цубан, на руль.
Оттолкнулся от пирса и крикнул остальным:
- Мы пошли до эскадры. Может, махоркой разживёмся.
- Садитесь на весла, - приказал он нам. и склонился над мотором.
На пирсе забегали рыбаки. Они быстро отвязывали концы и прыгали в свои ялики. Перевоз вмиг опустел. Как назло, наш мотор завёлся не сразу. Несколько раз он было зафырчал, но через два-три оборота глох. Дядя Остап ругался и откачивал насосом замасленную воду. Наконец мотор заработал.
- Правь на линкор, - велел дядя Остап. Шурка круто повернул руль, и нас залило.
Дядя Остап выругался и сам сел на руль.
Встречная зыбь била в скулы баркаса, обдавая нас холодными солёными брызгами. Время от времени нас заливало, и тогда по дну баркаса начинала перекатываться вода. Мы черпали воду консервными банками и выливали её за борт.
Линкор вырастал впереди из моря, как скалы на мысе Фиолент. Он был широк, раза в два шире, чем крейсер. Из бортов торчали орудия.
Мы подошли к линкору почти вплотную. Чтобы увидеть людей на палубе, пришлось сильно задирать голову. Зыбь налетала на броню. Звук был как от пощёчин. Нас могло разнести в щепки. Дядя Остап не глушил мотор. Он обвёл баркас вокруг линкора и подвёл его с подветренной стороны.
На палубе толпились матросы. Они махали нам бескозырками, что-то кричали, но из-за мотора их не было слышно.
- Отталкивайтесь, когда надо будет! - крикнул дядя Остап и заглушил мотор. Он сел на весла.
Мне хотелось кричать «ура». Мне хотелось потрогать линкор руками. Мне хотелось подняться на его палубу. «Милый, хороший линкорчик», - шептал я. Я вёл себя, как девчонка.
- Корешки, - вдруг крикнул Шурка, - махорочки киньте!
Дядя Остап, бросив весло, дёрнул его за штаны. Шурка плюхнулся на мокрые рыбины.
- Чего ты? - заорал он.
- Молчи, - сказал дядя Остап. - Ты что, не видишь, линкор вернулся. - Он шмыгнул носом.
«Вот так черт», - подумал я.
- Братцы! - кричали сверху. - Земляки...
Кто-то крикнул в мегафон;
- Отец, подвали к трапу!
У трапа стоял мичман.
- Ну, как там? - спросил он. - Сильно, да? Все глаза в бинокль просмотрел. Содом и Гоморра.
