- Здесь не провалишься. Ни ямы, ни канавы.
- Я же говорю: их подхватил порыв ветра.
- В ветер я не верю, - возразил Гордон. - Мы прилетели - был полный штиль. Но давай посмотрим.
До ограды шла снежная целина. Дальше сквозь редкие ячеи сетки виднелся склон, прямо уходящий вниз. Шагах в пятнадцати начинался уже обрыв. На снегу ни царапины.
- Если они перелетели через ограду, - неуверенно сказал Кашкин, - то их пронесло прямо туда...
Он вздрогнул.
- Ты куда?
Кашкин, цепляясь за проволочные узлы, лез на сетчатую стену.
"Выходить за границы территории станции категорически запрещено", глухим твердым голосом произнес ближайший столб.
- Интересно, что сказал этот столб, - пробурчал зло Кашкин, - когда Горышев и Дубровский пролетели тут по воздуху. Все предусмотрено, а людей нет!
Кашкин продолжал висеть на сетке, не обращая внимания на предупреждающие возгласы столба. Наконец он слез.
- Ничего не видно.
- Поговорить еще раз с протоколистом? - в раздумье произнес Гордон.
- Эта машина только сбила нас с толку! - Кашкин говорил с досадой: - Не понимает юмора, не знает студенческих поговорок - представляю, как она изобразит наше поведение. В ее изложении мы будем выглядеть полными идиотами. Я - во всяком случае. Ты, конечно, ей больше импонируешь.
- Ты зря злишься! Машина ни в чем не виновата. Горышев специально мистифицировал Дубровского. И уж если он поверил в "снежного человека", чего ты хочешь от машины! Главная беда в том, что неизвестно, о чем спрашивать протоколиста. Нужны новые данные, тогда появятся и новые вопросы. Знаешь что? Посмотрим показания всех приборов за час до нашего прибытия!
- Вдруг зафиксировали землетрясение?
- Я бы не исключил и землетрясения.
Они еще раз оглядели площадку, сверкающую голубизной под безоблачным небом. Будки и будочки, приборы, стоящие открыто, и ни одного следа возле них.
- Сегодня их не осматривали, - заметил Кашкин.
- По расписанию это должны делать мы. Их проверяют раз в два дня. Регистрационные устройства - внутри станции.
Поделив ленты с графиками, они уселись за стол и, сдвинув в сторону тарелки, погрузились в изучение материалов.
- Землетрясения не было, - констатировал Кашкин. - Не считая двух, эпицентры которых находились в четырех и в шести тысячах километров отсюда.
- В солнечной радиации особенного ничего не происходило, - бормотал Гордон. - Космические лучи - в норме.
Они смотрели все подряд.
Еще шуршание лент, нечленораздельные восклицания. И вдруг...
