— Ат, зар-р-раза, — смачно сплюнула, как наконец-то выяснилось, Анастасия Ниловна и повернулась к таращившему на нее глаза Сергею. — А ты, милок, не слушай этого пердуна старого, зови меня бабой Надей. Мне так ловчее. Ну, зар-р-раза. Мед ему сымать надо, — передразнила сердито сверкнувшая глазами фурия, но, наскоро попрощавшись со спасенным от голодной смерти соседом, засеменила в сторону огромного деревянного шкафа, приговаривая:
— А хде ж мой платок белый, куды ж я в цветастом-от к пчелам сунусь?
Набитое брюхо оказалось не только глухо к учению, но еще и величаво отмахнулось от утренних кровожадных устремлений альфа-натуры к справедливому возмездию. Умиротворенный деревенской домашней кисломолочкой ЖКТ распространил по членам сытую негу и вальяжную ленность. Через час, повалявшись на диване и даже слегка вздремнув, теша осчастливленную утробу, новоявленный сельский житель решил, так сказать, провести рекогносцировку на местности и пройтись по ближайшим улочкам, надеясь отыскать в этом прелестном среднерусском Эдеме некие признаки цивилизации в виде магазина с проверенными городскими продуктами, возможно, почтамт, дай Бог, аптеку или медпункт, автобусную остановку и прочие первые к взятию в условиях успешного восстания по заветам Ильича опорные пункты административной единицы, гордо именующей себя село Апольня.
Широкая утоптанная глинистая (чи суглинистая, Сергей не особо в этом разбирался, но красноватый цвет грунта приметил) дорога пролегала прямо рядом с его домом. Взглянув направо, мужчина увидел лишь несколько домов, судя по виду, пустующих, и примерно на расстоянии двухсот метров даже перечеркнутый знак, за которым лишь шумел высокой стеной густой мрачноватый лес.
"О. Нам налево. Люблю туда ходить", — радостно возвестил дебил.
"Ну, значит, сегодня идем налево. Уговорил, чертяка красноречивый", — согласился Сергей и, насвистывая незамысловатую мелодию, неспешно двинулся по щедро залитой июльским полуденным солнцем улице.
В деревне кипела жизнь: брехали на проходящего мимо незнакомца псы, кудахтали куры во дворах, где-то звучал детский плач и успокаивающее курлыканье женщины, сидевшие на лавках бабки в цветастых платках звонко здоровкались, нет-нет да и спрашивая: "Ты Палны, чо ле, сынок? Аль Мишкин?" На что Сергей лишь вежливо улыбался и отрицательно качал головой, не забыв, разумеется, учтиво вернуть пожелание здоровья. Уткнувшись в огроменную лужу ржаво-коричневого цвета, разлившуюся на всю прошпекту, Сергей решил свернуть с основной многополосной трассы и обойти через неприметную тропку между двумя здоровенными дворами. А через десять метров благолепной тишины на него обрушились знакомые голоса.
