ГЛАВА 8
медосымательная, в которой главному герою искренне советуют держаться подальше от особо опасного объекта
— НАСТЬКА, — гаркнул вдруг в сенях мужской голос.
Соседка, секунду назад светившаяся искренней лучистой улыбкой, вмиг превратилась в ту самую ведьму, испугавшую Сергея в первую встречу соколиным пронзительным взором, и завопила в ответ:
— Ах ты ж окаянный. Опять приперси.
Дверь в хату распахнулась, и взору сытого экономиста предстал очередной харАктерный деревенский персонаж: высокий худющий дед, опирающийся на суковатую крепкую палку ростом с него, в выцветшей кепке, держащейся на крупных, слегка оттопыренных мощных ушных раковинах, в ватнике и валенках, несмотря на летнюю жару, и офигенски дорогих очочках в тонкой металлической оправе — уж Сергей, посадивший за компьютером зрение и вынужденный носить очки для работы, разбирался в дорогой диоптрии.
— НАСТЬКА. ХОДЬ СЮДЫ, — снова заорал дед.
"Уй, е-мое, да что ж они все такие громкие", — пошурудил пальцем в ухе оглохший дебил.
"Местный колорит?" — предположил Сергей.
— Да че ж ты так орешь, шальной, — закричала в ответ баба Надя.
— АСЬ? — переспросил обладатель мощнейшего природного долби-сарраунд.
— Че притащилси? — переформулировала вопрос соседка, добавив децибел.
— А ТЫ ЧЕГО КРИЧИШЬ НА МЕНЯ? — возмутился некуртуазностью вопроса дед.
— Да тьфу на тебя, дрыщ глухой, — махнула рукой баб Надя и повернулась к Сергею, чтобы, очевидно, что-то сказать.
— Я НЕ ГЛУХОЙ, — рассердился посетитель и даже пристукнул палкой от негодования. — ЭТО ТЫ ВЕЧНО МЯМЛИШЬ, ХРЕН ПОЙМЕШЬ ТЯБЯ.
— Да йди ты отселя. Дай с человеком нормальным пообщаться. Пристал, что твой слепень, пока не хлопнешь — не угомонится, — раскраснелась бабка, уперев руки в боки.
— НАСТЬКА, МНЕ МЕД НАДО СЫМАТЬ. ХОДИ СО МНОЙ. ПОМОГАТЬ БУДЕШЬ, — поставил в известность дед и, не дождавшись ответа, развернулся и двинул на выход.
— Не называй меня Настькой. Сколько раз говорила, — высунувшись в окно, погрозила кулаком баба Надя, на что "дрыщ" вполголоса пробубнел:
— Анастасия Ни-и-иловна, — и ехидно подмигнул разъяренной бабке, сняв при этом кепарь и совершив им замысловатое движение в воздухе, очевидно, призванное обозначить вежливый поклон.
