— Вы абсолютно правы, сэр, — ничего не понял сыщик.
— Но, — поднял палец министр, — я очень хорошо представляю, какие неприятности могут возникнуть у нас с соседними державами.
Фальмуту хотелось зевать.
— Я принял все необходимые меры, сэр, — заметил он, чтоб взбодриться. — Два-три сыщика постоянно будут дежурить здесь и столько же в министерстве.
Сэр Филипп выразил одобрение. Когда вместе с Фальмутом он в закрытой коляске поехал в Палату, было понятно, почему впереди и по сторонам лихо катили велосипедисты, и почему вслед за ними два кэба влетели во внутренний двор Палаты.
В напряженной атмосфере переполненного зала сэр Филипп поднялся на трибуну и спокойно заявил, что второе чтение билля о выдаче политических преступников он назначает на вторник, то есть ровно через неделю.
В этот вечер Манфред встретил Гонзалеса в саду у северной башни Хрустального Дворца. Гвардейский оркестр исполнял увертюру из «Тангейзера», и приятели, пожав друг другу руки, поговорили о музыке.
— Как поживает Сери? — поинтересовался Манфред.
— Сегодня Пойккерт показывает ему город.
Оба рассмеялись.
— А ты?
— В Грин-парке я встретил придурковатого сыщика, спросившего меня, что я думаю о нас самих.
Скова заиграла музыка.
— У нас все готово? — спросил Леон.
Манфред, насвистывая, кивнул головой и присоединился к рукоплесканиям.
— Я приготовил место. Мы пойдем вместе с вами, — говорил он, хлопая в ладоши.
— Там что-нибудь есть?
Манфред лукаво подмигнул:
— Все, что нужно.
Оркестр заиграл королевский гимн. Оба встали и обнажили головы.
Толпа стала рассеиваться в темноте, и Манфред с Гонзалесом повернули к выходу.
Тысячи лампочек освещали сад, и воздух был наполнен запахом бензина.
— В этот раз мы не станем употреблять прежний способ?
— Конечно, нет, — подтвердил Манфред.
В «Газетном деле» появилось объявление:
«Продается старая цинко-граверная фирма с превосходным техническим оборудованием и запасом химических продуктов».
В газетном мире, прочтя это объявление, сказали:
— Это Эдерингтон.
В газетном мире все знали, что Эдерингтон, по приказу пайщиков, вот уже три месяца продавал свое дело. Оно продавалось отчасти потому, что было довольно далеко от Флит-стрит (газетной улицы), а также потому, что техническое оборудование мастерских пришло в полную негодность.
Расспросив одного из пайщиков, Манфред понял, что мастерские могут быть куплены либо взяты внаем. Дело немедленно передается в новые руки. Кроме мастерских, в доме было три жилых комнаты. Вместо залога на первое время достаточно было поручительства какого-либо банка.
