Оказалось, что, несмотря на поздний час, принцесса не спала. Она неподвижно сидела в самом центре своего маленького жилища, укрывшись вязаным пледом, и, поддаваясь сиянию ее глаз, вода в чаше напротив то сильнее загоралась, то почти совсем затухала.
На какой-то миг тигр забыл, как дышать. Стоило сунуть морду под листья палатки, как в голову ударил насыщенный густой аромат самки. ЕГО самки…
В тот же миг горло сжало спазмом, мышцы напряглись, тело практически завибрировало от дикого нестерпимого желания.
Фьералин зажмурился, стиснув зубы, что есть сил. А затем резко выскочил прочь, покидая селение как можно быстрее.
Это уже совершенно никуда не годилось. После того, как он ощутил в своих руках тонкие, изящные изгибы тела Мариссы, после того, как почувствовал вкус ее страсти, наваждение под названием “принцесса” все сильнее сводило его с ума. И он уже не был уверен, что когда-нибудь сможет вернуться к прежней жизни. К жизни без нее…
Пока он бежал между деревьев так быстро, что ветер свистел в ушах, десятки мыслей проносились в голове. О прошлом, о будущем, о том, что ему предстоит. О потрясающе красивых глазах Мариссы, которые теперь преследовали его повсюду.
Он вспомнил, как после совместного с малышкой пробуждения он обнаружил изменение их цвета. Тот глаз, что имел сиреневый оттенок, стал ярким и насыщенным.
Сперва Фьералин с досадой решил, что это очередной “подарочек” морского Духа. Но теперь все больше и больше приходил к выводу, что все совсем не так. Ведь фиолетовый — наследство ее отца. Наследство крови темных нарр. Возможно, сила ее предков, наконец, пробуждается. Это вполне может быть истиной, ведь основа жизни нарр — сексуальная энергия. И Марисса впервые почувствовала ее. Ослепительная, обжигающая страсть вполне могла стать тем самым толчком, что разбудит вулкан. Марисса так долго этого ждала… Вот только поймет ли это она сама?
Стремительный бег привел тигра на берег Священного озера. Сейчас, ночью, когда температура воздуха немного упала, от воды явственно шел густой пар. Он поднимался в небо молочными клубами, напоминая всякому неосторожному путнику, что даже легкое прикосновение к кристально чистым водам грозит ожогом и болью.
Но Фьералин и не собирался “пробовать водичку”. Об особенностях этого места ему было известно. Поэтому он просто сел на берегу, неподвижно глядя вдаль. И начал ждать. Его коротенькое послание не сможет остаться незамеченным. А большего и не требовалось.
