Глубоко вздохнув, Фьералин заставил себя успокоиться. На сегодняшнюю ночь у него еще были планы. И он больше не торопился.
Медленным шагом, погруженный в собственные раздумья, мужчина побрел через лес по одному ему известному направлению. Обоняние и чутье зверя позволяло ему, не ища дороги и не ориентируясь по звездам, легко находить путь туда, куда нужно. Даже в кромешной темноте.
Через пару десятков минут густота деревьев стала немного снижаться, а затем Фьералин вышел на крохотную полянку, залитую призрачным светом двух лун. Прямо посреди нее стоял дом, гораздо более похожий на человеческое жилье, чем любая травяная палатка нимф. Он был неловко собран из веток и небольших древесных стволов, но вблизи казался вполне крепким.
Мужчина подошел ближе и постучался в невысокую дверь.
Сперва никто не ответил, но уже через пару минут настойчивого стука внутри послышалось какое-то шевеление. Дверь скрипнула, и на пороге появилась старая седая женщина в вязаном халате. Ее бледные лунные глаза были удивленно расширены, но, не говоря ни слова, она спокойно отошла в сторону, будто пропуская гостя в свое жилище.
Фьералин, недолго думая, воспользовался предложением. Немного наклонившись, чтоб не удариться головой о низкий проем, прошел внутрь.
Здесь было непривычно темно. Не так, как в палатках нимф. Нигде не горели водяные фонари, по углам дома не стояло ни одной предназначенной для этого чаши.
— Ох, прошу прощения, вы, наверно, ничего не видите… — сонно проговорила женщина и тут же, прокашлявшись, заковырялась в большом сундуке.
Вообще-то Фьералин видел в темноте. Не так хорошо, как днем. Но вполне сносно. Однако зажженная масляная лампада вовсе не оказалась лишней. Хозяйка поставила ее на большой самодельный стол и пригласила гостя садиться.
Эриний уселся на деревянную табуретку, разглядывая на дальней стене пыльную картину. На ней две молодые девушки стояли в обнимку. Обе — жгучие брюнетки, смуглые, красивые. С легкими горбинками на носах и пухлыми алыми губами.
— Не часто у меня бывают гости, — слегка усмехнувшись, сказала она, отрывая гостя от созерцания портрета. Достала откуда-то из подпола пыльную бутылку и холщовый мешок. — Особенно мужчины.
Гостинцы встали рядом с лампадой, а следом за ними на стол грохнули два чистых серебряных кубка. Старуха села напротив Фьералина, высыпая из мешка на широкую глиняную тарелку… сушеные яблоки! Ловко откупорила бутылку, разливая по бокалам… настоящее виноградное вино!
