Марисса гневно передернула плечами, подкрадываясь к двери и прислушиваясь. Кажется, внутри было тихо. Вероятно, эриний давно уснул. Все же день был долгим.
Почти не испытывая страха, а уж тем более угрызений совести, девушка отогнула широкий лист и засунула голову внутрь шатра. В тот же миг чьи-то сильные руки схватили ее за талию и зажали рот, затаскивая в помещение и прижимая к земле.
Сердце забилось в груди испуганной птицей. Марисса вскрикнула, попытавшись вырваться, и ничего не видя во мраке. Но бесполезно. Горячая ладонь прижалась к губам, а в следующий миг тяжелое тело придавило ее сверху.
— Малышка? — раздался в кромешной темноте подозрительно знакомый мужской голос.
— А кого ты ждал? — гневно зашипела девушка, осознав вдруг, что в этой палатке напасть на нее мог лишь Фьералин. — Пьяного огра?
Она старалась говорить приглушенно, ведь громкие голоса легко разнеслись бы сквозь тонкую листву по всему лагерю.
Мужчина замолчал, и в полнейшем мраке Марисса слышала, как он глубоко втягивает воздух, медленно и тяжело выдыхая. Они оба замерли, словно завороженные, ощущая, как соприкасаются их тела. Мариссе резко стало жарко, как только она почувствовала всю обжигающую двусмысленность позы. Мужчина сидел на ней сверху, блокируя каждое движение, удерживая руки за головой. Она не видела его взгляда, но по коже одна за одной пробегали волны мурашек от горячего учащающегося дыхания.
— Зачем… ты пришла? — хрипло с каким-то едва сдерживаемым рычанием спросил он, сжимая сильнее её запястья. Словно и не собирался отпускать.
От этого странного тембра по телу девушки прошла дрожь.
— Я… проходила мимо, — тихо ответила она, сбивающимся голосом. — Хотела пожелать тебе… сладких снов.
Не успела она договорить, как мужчина опустил голову к ее шее и, проведя носом по коже до самого уха, опять глубоко вздохнул.
Марисса задрожала всем телом, чувствуя внезапно накатившую слабость. Щеки пылали, сердце стучало так громко, что грозило вырваться из груди. Хотя принцесса прекрасно осознавала, что Фьералин не сделал ничего предосудительного. Ничего, что выходило бы за грань их странных отношений. Что же было бы, если бы он ее поцеловал?..
— Не делай. Так. Никогда. — хрипло, низко и медленно произнес он, словно с усилием отстраняясь. Марисса приподнялась на локтях, тяжело дыша и испытывая непонятное разочарование.
Наощупь она дотянулась до чаши, которая, как и в ее собственной палатке, стояла в углу у двери. Коснулась воды, зажигая призрачный голубоватый свет.
