Марисса бросила взгляд через плечо и еле удержалась, чтоб зло не усмехнуться. “Конечно, не волнует! — подумала она. — Наверняка, в ужасе от одной мысли, что не сможет вернуть меня обратно в замок. Как будто я не знаю, для чего он здесь…”
— Нет, — покачала головой девушка, делая вид, что и правда не понимает его намерений.
Фьералин едва заметно вздохнул, а она тут же мстительно продолжила, едва сдерживая улыбку:
— Я — нимфа пока лишь наполовину. Пройдена только первая часть ритуала. Посвящение. Осталась неделя до второй, до Перерождения. И тогда… обратной дороги не будет.
Внезапно женский голос предательски сорвался.
Девушка едва заметно покачала головой и отвернулась. Она все еще грустила.
Да, она знала, на что шла. И ни за что не повернула бы назад. Но все же ей было немного страшно.
Совсем скоро дух Воды должен забрать кусочек ее души, сделав девушку навеки своей частью. И снова стать человеком уже не получится.
Марисса глубоко вздохнула. Она также сильно боялась этого, как и хотела.
Все же это лучше, чем то, что ждало ее дома. Среди “любящей” семьи…
“Не позволю слабости взять верх над собой, — звучали в голове мысли. — Не в этот раз.”
Как всегда, Марисса разрешила себе немного разозлиться и снова повеселела.
Боковое зрение помогло разглядеть, как изменился в лице ее псевдо-незнакомец. Девушка почти улыбнулась
“Да, дорогой, все так и есть, — подумала она немного мстительно. — И передай моему папочке, чтоб не ждал свою дочь обратно.”
Снова она исподтишка бросила взгляд на эриния. И сделала вывод, что старый знакомый совсем не изменился! Столько лет прошло, кажется, даже камень замковых стен за это время посерел и дал трещины. Но не он, не Фьералин… Те же мягкие волосы, за которые она в детстве так любила дергать, то же лицо. В человеческом обличьи она видела его всего пару раз, но этого хватило, чтобы образ намертво врезался в память.
— А ты, уважаемый, что забыл в Эденрейс? — поинтересовалась она с ноткой безразличия.
“Посмотрим, успел ли он придумать легенду”, - подумала девушка.
Фьералин убрал назад прядь волос, небрежно упавшую на глаза и взглянул на нее с такой знакомой улыбкой, что у юной наследницы Пангирии отчего-то защемило сердце.
Она вдруг вспомнила, как скучала по нему. По другу, по защитнику, по самому любимому пушистому зверю. А он просто ушёл.
Конечно, ведь она была всего лишь маленьким ребенком. А эринии практически не стареют. Он уже тогда являлся взрослым мужчиной. С чего бы ему было воспринимать всерьез пятилетнюю малявку?
