– А дом бы свой показала?
– Конечно, – Эмия тактично умолчала про Павла. Последнему было бы сложно объяснить, что в Астрее делает настоящий живой человек. И хорошо, что для отключения роботов давным-давно придумали кодовое слово, вместо труднодостижимых кнопок. Наверняка, приведи она Дара домой, ей пришлось бы это самое слово произнести. И Павл обиделся бы на годы, если не на века… – Показала бы и дом, и работу.
– И с Калеей бы познакомила?
– Вы уже знакомы.
Эмия улыбалась. Так странно было думать про Астрей и Дара одновременно. Странно, но забавно – все равно, что представлять себя внутри компьютерной игры.
– Наверное, окажись я наверху, меня бы приняли в ряды… дворников.
– У нас нет дворников.
– Все делают роботы?
– Нет, просто всегда чисто. Не знаю, почему – мести не нужно.
– Скучаешь?
На нее взглянули хитро и тепло. Со скрытой грустинкой – мол, нет, конечно, я так не думаю. Но вдруг?
– Я не скучаю. Мне здесь лучше – здесь есть ты.
Под подошвами хлюпало; а у них одна на двоих согревающая нить под названием любовь.
– Все хотел спросить – а сезоны-то у вас меняются? Ну, зима бывает, снег?
– Зимы не бывает.
Дар напряженно улыбнулся, качнул головой:
– Снега нет, весны нет, грязи нет. Скучно ведь?
– Скучно.
Они добрели до проржавевшего указателя «Колчановка. 1 км».
Дарин возле него остановился, бросил сумку на взгорок и трясущимися руками прикурил.
* * *
(Stephan Moccio – Manolete)
Дед, кажется, жил здесь с основания «Колчановки». Рубаха насквозь сырая, с длинных седых волос текла вода, а ему хоть бы хны – копал себе землю, как заведенный. И это едва рассвело.
Эмия приблизилась к чужому забору, взялась за него руками, крикнула:
– Дедушка!
Тот вздрогнул, но головы не повернул – подумал, послышалось.
– Де-е-едушка!
– Ась?
И замерла черная от влажной почвы лопата; дед повернулся, сощурил подслеповатые глаза.
– Здравствуйте, дедушка! Мы спросить хотели: Вы знаете, где дом Карины Войт? Подскажете нам?
– Кого? – спросили надтреснутым, лишенным былой мощи голосом.
– Карины Войт. Карины.
– А-а-а… Сын, что ль, пожаловал?
Куривший поодаль Дар попытался выпрямиться и принять вежливый благодушный вид – вышло не очень, – но старик уже перевел взгляд обратно на Эмию.
– Долго ехал-то… Чего так долго?
Эмия растерялась.
– Деда, а дом-то где?
– Дом-то? Вот он… – и большая маслатая рука махнула на строение аккурат после дедова забора.
«Соседи?»
– Только опоздал он, милочка… Она ждала его, ждала. Месяц, как схоронили.
