«Если стирать вещи каждый вечер, то с утра придется ходить, скорее всего, в мокрых». Это в Астрее она могла сменить наряд щелчком пальцев, а здесь…
Ей нравилось, что квартирка тесная, что стены будто сближают их с Даром, не дают разойтись больше, чем на метр-полтора в пространстве. Уютно. Но что делать с одеждой?
Нервные пальцы прочесывали пряди волос – шампунь, расческа, мыло – все чужое? – пальцы терли лоб, теребили переносицу, мочки ушей, серьги…
Серьги.
Эмию будто ударило током – серьги! И Брошь!
– Дар? – позвала она взволновано.
– Да?
– Скажи, а у вас здесь знают про Эфиниум?
Скрипнула старая рассохшаяся табуретка.
– Мистический металл? А как же. До сих пор шастают в Водянский район, где он когда-то встречался, играют в Сталкеров, даже иногда отыскивают крупицы. Но очень редко, как я слышал. А что, хочешь разнообразить наши экскурсии?
– Нет… – Эмия уже сняла сережки и теперь держала их зажатыми в кулаке. – А пункты приема этого металла есть?
Дарин хмыкнул – мол, глупый вопрос, но так уж и быть, посмотрю.
Снова пробежались по клавишам пальцы.
– Один есть.
– Далеко?
Пауза. Новая карта на экране.
– От меня пять остановок на трамвае. А почему ты спрашиваешь?
Эмия молча улыбалась. Потому что они, может быть, богаты.
Трамвай им попался неестественно-синий и веселый снаружи, но довольно блеклый изнутри. Зато пустой, так как ехал из окраины в «еще более далекую окраину», как пояснил Дар.
Они уселись рядом.
Захлопнулись узкие двери; железное тело на колесах двинулось вперед по рельсам.
– Может, не надо? – тут же возобновились попытки отговорить ее от задуманного, которые начались с самого утра. – Эти серьги, брошь – они же… дорогие!
– Это просто серьги и брошь.
Эмия до сих пор радовалась, что попросила о них Оракула – то было, пожалуй, одним из самых дальновидных и интуитивно верных решений, принятых ею в спешке. И очень-очень своевременным.
– Если это Эфиниум, то не надо его сдавать, слышишь?
– Почему?
– Потому что он… адски дорогой.
Дар не находил нужных слов, а Эмия радостно не желала его слышать. «Как раз то, что нужно», – блестели в ответ ее глаза.
За окном сырой бульвар и вытянутые дорожки-отражения от включенных фар – Бердинск дремал, не открывая глаз. Дорожные знаки, пешеходы, зеленый забор и школа за ним, киоск с надписью «Самса» на остановке. Эмию вдруг снова ударило восторгом – она на Земле. Здесь, среди людей, где ей так хотелось побыть, а рядом мужчина в красной куртке. Тот самый. Который бухтит и ворчит с утра, который не привык не ходить на работу и разбрасываться деньгами, который сейчас держит в руках ее брошь – маленькую птичку на цветке.
