– Это невозможно, – сообщили Ворота ровно, не позволив Эмии закончить. – Данные сто единиц манны заблокированы приказом Суда Верхних Эфин. Город: Астрей.
Эмии сделалось одновременно холодно и жарко. Страшно и непривычно зло. Как и прежде, гомонил веселыми трелями птиц лес; скрипели, как старые мачты, стволы вековых сосен.
– Эм… послушай… все в порядке…
Стоящий человек перед ней был бледен – ему, оказывается, сегодня умирать.
«Они заблокировали манну…»
Весь ее дух, вся воля собралась в единый комок решимости. Она придумает, должна придумать – она обещала, что он будет жить.
– Эм…
«Они ее предали».
Дарин что-то говорил. Кажется, про то, что успел пожить и испытать много, что очень счастлив, потому что встретил на своем пути Эмию, – она его не слушала. Мозг ее вошел в экстремальный для человеческого тела режим работы; температура тела с непривычки повысилась на два градуса – Эмию начало морозить.
Жест рукой – и между ними в воздухе возник непроницаемый щит. Невидимый, но прочный, обнимающий ее и Ворота. Все пространство за ними, вокруг них.
– Ты будешь жить, – прошептала она тихо. – Прости, что так.
И сунула руку в расплавленный свет «футбольных» ворот. Спросила:
– Сколько во мне единиц манны?
Побледнело и вытянулось лицо Дарина – он быстро шагнул вперед и уперся в невидимую преграду. Ошалел, попытался ее продавить, навалился всем телом.
«Не поможет».
– Сто единиц.
– Нет, Эмия, нет… Только не так!
– Так, Дарин. Я обещала.
Сверху ей уже мстили, оказывается, с самого начала знали, что у нее ничего не выйдет. Только ведь выйдет – Эмия упорная.
– Как Вы желаете их использовать? – Ворота, кажется, наслаждались происходящим. Или иллюзия?
– Так же, – стальным голосом отозвалась Эмия, – хочу передать их в счет будущей жизни Дарина Войта не как «ЧЕНТ» а, но как человека полноценного.
– Знаете ли Вы о том, что ваше физическое тело после данной процедуры будет расформировано?
Дарин матерился. Колотил руками по щиту – орал, плевался, пытался что-то сказать – его никто не слушал. Слишком мало времени – Эфины могут не дать ей пожертвовать. Нужно быстро.
– Знаю, – чуть двинулись бледные губы.
– Эмия, не делай этого! Я пожил! Пожил, слышишь?
Нет, качала головой та, чья рука по локоть утопала в ярком сиянии. Не пожил.
– Приступать к процедуре?
– Да.
– Эмия! Эмия…
Меньше всего она хотела видеть, как в глазах напротив блестят слезы – те, которые он пытается незаметно смахнуть.
«Я тебя даже не обнял…»
Скребли по преграде побелевшие пальцы; застыл в упреке перекошенный рот.
