Ни следа.
О том, что по дороге недавно проходил паренек, одетый в темную куртку и джинсы (без шапки и в резиновых сапогах, да), ей поведала соседская седовласая старушка. Сообщила – отправился в сторону магазина. Или на остановку.
Про остановку мысль Эмия отбросила сразу же. А вот про магазин…
Он сидел на лавке позади одноэтажного кирпичного строения, привалившись к стене. Молчал. Пьяный-препьяный. Об этом ей поведал не стойкий запах свежего спирта, которым Дар благоухал пуще секунду назад брызнутого одеколона, не неуверенные покачивания его тела в моменты движения и даже не полупустая бутылка водки, стоящая рядом. А аура. Отчаянная, злая, почерневшая.
– Эй, ты чего?
Она знала, что он не ответит. А, если и ответит, то что-нибудь неприятное, и потому руки касаться не стала.
Где-то вдалеке брехала раздраженная собака – большая, судя по лаю, – ей вторили соседские псы. Вились темными стрелами над деревьями стрижи – то пищали, то утихали; лениво промычала вдалеке корова.
Тишина. Таких вечеров не бывает в городе – без шума, без выхлопа, без вечных машин, когда только ветки шелестят и ветер.
– Пойдем домой, слышишь? Пойдем.
Дар что-то мучительно переживал внутри себя. Силился не излить это наружу, удержать, переварить самостоятельно. Но не смог.
– Думаешь, я буду нужен ей такой? Если трезвый не был…
Вот и причина.
Эмия вздохнула. Что тут скажешь? Младшего обнимали, гладили по волосам, говорили, как соскучились, а старший ласковых прикосновений отродясь не знал. Хотел заслужить простое «спасибо», и того не дождался – родня отвлеклась на приезд.
– Она меня не узнала, понимаешь?
Стрижи в сумерках пищали столь пронзительно, будто дрались.
«Узнала». Может быть. Но скажешь так, и спросит, а чего тогда не обняла?
– Наверное… – Эмия тщательно подбирала слова – пьяному так легко разбередить и без того чувствительную душу, – она боится даже предполагать. Что ты можешь оказаться… им.
Сказать, что спрашивала, откуда Дар приехал? Что интересовалась, всегда ли жил в Бердинске?
А для чего?
Рядом протяжно вздохнули.
– Я ей не нужен…
– Не говори так.
– У них все хорошо. Я хотел… Я увидел.
«Не пририсовать на фотографии чужака, не добавить туда призрака», – красноречиво вещало молчание.
– Пойдем, поспим?
Предложила робко.
– Пойдем.
И обрадовалась, когда он легко согласился.
– А завтра уедем…
Теперь вздохнула Эмия. Хотела что-то сказать – правильное, важное, способное изменить ход событий.
И промолчала.
