Ростом он был больше шести футов и в шестьдесят лет сохранил силу молодого быка. Но не рост заставлял людей на улицах оборачиваться — его уродство таило что-то притягательное. Его огромное красное лицо было испещрено сотнями морщин и складок, нос — большой, луковицеобразный, рот — широкий с толстыми губами, Один угол рта был всегда приподнят так, что, казалось, будто этот человек непрерывно улыбается.
Он не гордился своим уродством и не стыдился его, а принимал как нечто естественное. Таков был Абель Беллами из замка Гарр в Беркшире, от рождения не способный ни к любви, ни к уважению.
Стоя у высокого окна, он наблюдал за ходом работ. Что это было за здание, кто его строил — старик не знал и не интересовался. На время рабочие, осторожно передвигавшиеся по узким и опасным мосткам, стали его рабочими. Он проворчал про себя, когда его быстрый взгляд заметил троих строителей, бездельничавших в стороне от надсмотрщика.
Дверь в гостиную отворилась. Беллами обернулся. Секретарь привык, что его принимают с недовольным ворчанием и упреками, но на этот раз он почувствовал, что дело серьезнее обыкновенного.
— Слушайте, Савини, я поджидаю вас с семи утра. Если вы желаете сохранить свое место, то являйтесь ко мне до полудня… Поняли? Извольте принять к сведению мое замечание!
— Простите, мистер Беллами. Я предупредил вас, что опоздаю сегодня… Ведь я только несколько минут назад вернулся.
Голос и манеры Юлиуса Савини были весьма кротки, почти заискивающи. Он не зря пробыл целый год на службе у своего хозяина и давно узнал, что противоречить ему нельзя.
— Вы примете журналиста из «Глоба»? — робко спросил секретарь.
— Журналиста? — подозрительно повторил Абель. — Вы прекрасно знаете, что я никогда не беседую с журналистами! Что ему надо? Кто он такой?
— Спайк Холленд. Он американец, — почти извиняясь, проговорил Юлиус.
— Это вовсе не рекомендация, — проворчал Беллами. — Скажите ему, что я занят! Не могу видеть газетчиков и не стану связываться со всеми этими глупостями! Зачем он пришел сюда? Ведь вы, кажется, исполняете обязанности моего секретаря?
— По поводу этого Зеленого Стрелка.
Старик круто повернулся.
— Кто разболтал?.. Кто говорил о Зеленом Стрелке? Ты, крыса этакая?!
— Я не виделся с репортерами, — хмуро ответил Юлиус. — Что же мне ему ответить?
— Скажите, чтобы убирался к чертовой… Нет, пусть поднимется!
Беллами решил, что если репортер уйдет, не повидав его, то в газете напечатают какую-нибудь выдумку. А старик Абель не любил и побаивался гласности. Ведь в Фальмонте вся эта история была затеяна газетой.
