– Вернусь, – тихо ответила она. – Ты должен мне верить. Я всегда выхожу сухой из воды и всегда возвращаюсь. – Она успокаивала его не в первый раз, но он все переживал. В его мире если человек исчезал, то навсегда.
– Лучше вернись, – угрюмо пробормотал Блу. В этот вечер она обняла его перед сном. Иногда Блу казался ей маленьким ребенком, иногда – гораздо старше своих лет, рано возмужавшим от суровой уличной жизни. Несмотря на возраст, он успел слишком многое повидать.
* * *
Время перебираться в «Хьюстон-стрит» наступило слишком быстро и застало их обоих врасплох. Накануне Блу на свои деньги купил Джинни цветы. Она с тяжелым сердцем помогала ему переезжать, хотя знала, что так для него будет лучше. Впервые ей было грустно покидать Нью-Йорк. Раньше она с радостью улетала отсюда на край света.
В такси Блу молчал. Она кое-что ему купила: футболки, новые джинсы, необходимое для школы и рюкзак, куда все это сложить. Он безнадежно поднимался по ступенькам. Напоследок, оставляя его в спальне общежития, Джинни его потрясла: подарила свой ноутбук, заставив вытаращить глаза от изумления.
– Это чтобы ты все время мне писал, – серьезно объяснила она. – Хочу быть уверена, что у тебя все в порядке.
Блу кивнул, потеряв на время дар речи, повис у нее на шее, обнял. Джинни увидела у него в глазах слезы. Никто никогда не проявлял к Блу столько внимания, но она считала, что поступает правильно. Без компьютера он был бы как без рук. К тому же ей долго будет некого баловать. Она пообещала навестить его в выходной перед своим отлетом и устроить прощальный ужин.
Придя в назначенный день, она нашла его несчастным. Они скучали друг по другу целую неделю, несколько раз встречались в скайпе – обоим такие встречи пришлись по душе. Но Блу было слишком знакомо чувство утраты, пускай в этот раз и не навсегда, а только на несколько месяцев, и сколько Джинни ни старалась, ей так и не удалось его убедить, что она обязательно вернется. Прежние потери, начиная со смерти матери, когда ему было пять лет, слишком напугали его, чтобы поверить, что он увидит Джинни снова. До сих пор все его бросали: мать и отец – потому что умерли, тетка – по собственной воле.
Расставаясь с Блу в воскресенье вечером на лестнице перед «Хьюстон-стрит», Джинни крепко обняла его. Дома ее ждали сборы. Утром она вылетала в Кабул. Блу взял с нее обещание при любой возможности слать ему электронные письма. Были удаленные уголки совсем без Интернета, но она могла связываться с Блу из более цивилизованных мест, куда время от времени попадала. В ответ на ее клятвенное обещание не подводить его он уронил две испуганные слезинки, ставшие Джинни напутствием. В подземке на обратном пути она сама всплакнула.
