Условия в лагере были катастрофическими, все работали не покладая рук. Красный Крест и международные правозащитные группы присылали пополнения. Как после такого вернуться к обычной жизни? Нью-Йорк казался отсюда другой планетой, где нет сравнения с тем, что она делала и видела изо дня в день. Мучения искалеченных детей, лишенных надежды на лучшую жизнь, было трудно выдержать. Джинни по нескольку раз в день охватывало желание забрать их всех с собой.
Ее быт в лагере был хуже всего того, к чему она привыкла раньше. Сирийская командировка казалась более длительной и тяжелой, чем все прежние, восемь недель превратились в вечность, и Джинни с облегчением перевела дух, когда за два дня до завершения ее срока прибыла смена. Несколько человек серьезно заболели и отправлялись домой. Сама Джинни уже не одну неделю мучилась от дизентерии и потеряла десять фунтов веса. Таких трудностей на ее долю еще не выпадало. Многие менее опытные сотрудники пребывали в отчаянии, закаленные люди едва передвигали ноги. Когда Джинни уезжала, многое оставалось недоделанным, но она уже давно была готова к отъезду, давно мечтала снова увидеть Блу. Первый отрезок пути, от Хомса до Дамаска, она проспала непробудным сном.
Цивилизация, которую Джинни вновь увидела в Дамаске, показалась чем-то нереальным; она бродила по аэропорту, боясь, что это сон, не зная, что делать, у нее кружилась голова от вида толп и киосков, настолько все это отличалось от опыта двух последних месяцев. Во втором перелете, стартовавшем из иорданской столицы Аммана, Джинни уже была живее, даже немного поела и посмотрела фильм. Она опасалась за свой желудок: казалось, она испортила его навсегда. Ей хотелось одного: забыть то, что она видела в лагере.
Это была удручающая поездка. Прежде ей не доводилось ухаживать за таким количеством страждущих, сплошь детьми и юношами, которым она мало чем могла помочь. Она знала, что память обо всем этом никогда ее не покинет. Все оказалось вдесятеро, нет, в сто раз хуже, чем ей обещали. Но Джинни все равно не жалела, что прошла через это, плохо было одно – что она так мало смогла сделать. У нее было чувство, что она отсутствовала целый год, а не какие-то восемь недель. Август только начался, она мечтала уехать куда-нибудь с Блу на несколько дней, прежде чем у него начнется учеба, а ей придется опять собираться в дорогу.
Когда самолет приземлился в Нью-Йорке, Джинни была готова целовать землю. Идя по аэропорту, она выглядела как беженка из какого-то кошмарного места. Она считала минуты до того момента, когда вернется домой и заляжет в ванну; но Джинни обещала Блу забрать его по дороге из аэропорта. К этому времени ее путешествие по земле и по воздуху длилось больше двадцати часов. Она назвала таксисту адрес приюта и предупредила, что оттуда они поедут дальше.
