Письма самого Эндрю были особенно интересными, вселяли надежду. Он писал, что полицейские узнали о других случаях сексуальных домогательств отца Тедди в церкви Св. Франциска. Там об этом поведали пятеро мальчиков, еще двое – в церкви Св. Анны в Чикаго. Эндрю не сомневался, что это еще не конец. Вскрылся ящик Пандоры, который заблудший священник много лет держал закупоренным; полиция подозревала, что епархии было известно о некоторых случаях, потому священника и перевели в Чикаго, предоставив ему возможность начать с чистого листа. Джинни не терпелось вернуться домой, узнать обо всем, что там творилось, снова оказаться рядом с Блу. Впервые за три с половиной года она считала дни до конца своей командировки. Эндрю и полиция не делились своими находками с Блу, и так должно было продолжаться, пока не вернется Джинни. Эндрю считал, что будет правильнее дождаться ее, и она была полностью с ним согласна. Но пока что она находилась слишком далеко.
Эндрю описывал свою встречу с Блу; он считал, что мальчик скучает по Джинни, что без нее ему одиноко, вот и заглянул к нему на правах друга. Эндрю попросил у нее разрешения сводить парня на бейсбол. Ее тронула его просьба, и Джинни поспешила ответить словами благодарности и написала, что Блу, страстный болельщик «Янкиз», будет счастлив составить ему компанию. Оказалось, что Эндрю знаком с владельцем клуба и сможет познакомить Блу с некоторыми игроками. Следующее письмо Блу было полно восторга от игры и от игроков. Он обзавелся двумя мячами с их подписями и бесценной перчаткой; Хулио согласился запереть все это в сейфе, иначе драгоценностям приделали бы ноги. В благодарность Блу сочинил в честь Эндрю музыкальную пьесу. Блу писал, что Эндрю тоже играет на фортепьяно и что подарок ему понравился. Джинни была признательна Эндрю за то, что он в ее отсутствие тратит время на Блу. Это сокращало расстояние между ней и ими, да и Блу шло на пользу хорошее мужское влияние.
Джинни написала Эндрю полное благодарностей письмо, он в ответ попросил ее рассказать о работе в Сирии. Но как описать ежедневные трагедии, превратившиеся в рутину, всю эту чудовищную несправедливость, жертвами которой чаще всего становились женщины и дети? Он отвечал вдумчиво, сочувственно, сумел отвлечь и повеселить Джинни анекдотом и карикатурой из «Нью-Йорк Таймс». Теперь цивилизация казалась ей не такой далекой. Эндрю все больше открывался как славный человек, преданный своему делу и клиентам; все это Джинни замечала в нем с самого начала, а теперь убеждалась, что не ошиблась.
