Вечерами мы часто собирались компанией на проспекте Руставели, болтали… Мы уже считали себя взрослыми, независимыми людьми. Каждый расхваливал избранную им профессию, каждый оправдывал и объяснял свой первый самостоятельный шаг.
Молчали, кажется, только двое — я и Хидашели. Я все еще не мог выбрать факультет, а у Левана, я это заметил, все было решено, но он, как всегда, не торопился сообщить о своем решении.
Я долго еще раздумывал, пока подал документы на факультет металлургии. Я был в Рустави один раз на экскурсии, и после этого из головы у меня не выходил этот огромный завод. Хорошо помню, как не мог оторвать взгляда от пятисоттонных мостовых кранов.
А в доменный цех мы попали в тот момент, когда сменяли фурмы. Тогда я не понимал, что тут делается. Фурмы сняли, и оттуда с пушечным грохотом вырывался огонь. Пламя било рабочим в лицо. Впереди стоял мастер, на плече у него лежал конец фурмы, и так он работал. Чуть дальше — рабочие. Они из шлангов обливали мастера водой. Их мужество поразило меня. Уже тогда я понял: одних знаний мало, здесь необходимы смелость и сила. Эту экскурсию я долго помнил и в один прекрасный день снова поехал в Рустави один и долго бродил по заводу. Решено, сказал я себе, буду металлургом, и только сталеваром. Мартеновский цех мне нравился больше других.
Когда я сообщил дома о своем решении, мать так закричала, что все соседи мигом сбежались к нам.
— Ты с ума сошел, — причитала она, — ты же совсем мальчик, не выдержишь…
— Замолчи сейчас же, женщина, не дури, — разозлился отец. И на эту тему мы больше в тот день не разговаривали.
А утром, только я проснулся, отец подсел ко мне.
— Твое решение окончательное?
— Окончательное.
— Ты хорошо все обдумал и взвесил?
— Хорошо, — отрезал я.
— А что ты на меня злишься?
— Когда я на тебя злился?
— Почему ж так холодно и коротко отвечаешь? — Отец помолчал, потом встал и пошел к двери.
Я провожал его глазами. Вдруг он резко остановился, обернулся и сказал:
— Хорошо, пусть будет по-твоему. Но раз ты окончательно решил стать металлургом, то о другой специальности не думай. Не слушай разную болтовню. Свое дело ты должен полюбить по-настоящему. Металлургия — это очень тяжелая работа и трудная наука. Неуравновешенный, легкомысленный человек не может стать дельным мастером.
Отец ушел. А вечером кто-то из приятелей опять задал мне вопрос, волновавший в те дни нас всех:
— Ты решил наконец, куда идешь?
— Да, на факультет металлургии, — ответил я не задумываясь.
