— Хорошо.
Сьюзан выехала с парковки перед станцией, и машина легко покатилась под навесом деревьев, ветви которых смыкались над прямой дорогой. Реджинальд закрыл глаза, и редкие солнечные лучи скользили по его округлому, приятному лицу.
— Сегодня я высплюсь. Боже, я устал, вымотался, почти как...
Он умолк, открыл глаза, потом нахмурился.
— Почти как кто? — Сьюзан озабоченно посмотрела в его сторону. — Слушай, ты не думаешь, что тебе стоит повидать доктора? Я имею в виду, что похоже, будто ты измучился.
Он принужденно рассмеялся.
— Ерунда. Все дело в жаркой погоде и духоте в городе. Нет, дай мне три или четыре дня на свежем воздухе, сытные блюда три раза в день, приготовленные твоими нежными руками — и я буду готов ко всему.
— Я не готовлю сытно. Это скорее модные трапезы. Но честно говоря, ты выглядишь каким-то бледным. Я заставлю тебя побольше гулять.
Он улыбнулся.
— Заставлять меня не придется.
Машина выехала из-под зеленой завесы, и солнечный свет обрушился на них в полную мощь. Реджинальд открыл бардачок и достал солнечные очки. Он протянул очки Сьюзан, а другие надел сам.
— Нам нужно поставить затененное переднее стекло. Когда свет так бьет в лицо — это чертовски опасно.
Сьюзан переключила передачу.
— Не ругайся, дорогой. Это на тебя непохоже.
— Я не ругаюсь. Чертовски — вполне респектабельное слово в наши дни.
— Но оно звучит нехорошо, когда его произно - сишь ты. Ты все-таки не чертовский тип.
— О ! — Реджинальд сморщился и откинулся на спинку сиденья. Тут он снова услышал голос Сьюзан.
— Дорогой, не хочу к тебе придираться, но не криви так левое плечо. Так ты мне напоминаешь горбуна из Нотр-Дам.
Реджинальд вздрогнул, повернув голову, и слабый холодок коснулся его спины.
— Что?
Сьюзан радостно рассмеялась; в вечернем солнечном свете ее кожа приобретала оттенок золота и слоновой кости.
— Это заставит тебя сидеть прямо. «О человек, суетны дела твои».
Машина скользнула за поворот дороги, и перед ними возник коттедж — словно курица, высиживающая яйца, укрылась за аккуратно подстриженной живой изгородью. Сьюзен отворила входную дверь, и Мистер Хоукинс радостно залаял и запрыгал на задних лапах, прося, чтобы ему почесали за ушами.
— Тише, ты, чудовище, — Сьюзан потрепала пса по кудлатой голове и скрылась в кухне.
Реджинальд сказал: «Привет, малыш, как ты?» И Мистер Хоукинс начал вилять хвостом, но потом, пару раз осторожно принюхавшись, развернулся и помчался в гостиную.
