Заболел однажды отец Шелковой кисточки, вот мать и говорит ей:
— Сядь, дитя мое, на буланого коня, поскачи на берег бурной реки к берестяному аилу, там живет Телдекпе́й-кам. Попроси, позови его, пусть придет отца твоего вылечит.
Девочка вскочила на буланого коня с белой звездочкой на лбу, взяла в правую руку ременный повод с серебряными бляшками, в левую — плеть с узорчатым костяным черенком.
Резво бежал длинногривый конь, уздечка подскакивала, как хвост трясогузки, кольца на сбруе весело звенели.
Телдекпей-кам-старик сидел у порога своего берестяного аила, острым ножом резал из куска березы круглую чашку — чойчойку́. Услыхал резвый топот копыт, веселый перезвон колец на сбруе. Поднял голову и увидал девочку на буланом коне.
Статно сидела она в высоком седле, полыхала на ветру шелковая кисточка, пели заморские раковины в тугих косах.
Нож выпал из руки кама, чойчойка в костер покатилась.
— Дедушка, — молвила девочка, — мой отец заболел, помогите ему.
— Я вылечу твоего отца, Шелковая кисточка, если ты за меня замуж пойдешь.
Брови у кама — белый мох, борода — колючий кустарник.
Испугалась Шелковая кисточка, дернула повод коня и ускакала.
— Завтра на утренней заре приду! — крикнул ей вдогонку Телдекпей-кам.
Прискакала девочка в аил, домой вошла:
— Завтра на утренней заре Телдекпей-старик будет здесь.
В небе еще звезды не растаяли, в стойбище люди молока еще не заквасили, мясо в котлах еще не сварилось, белую кошму по полу еще не расстелили, как послышался топот копыт. Это ехал верхом на широком, как горный сарлы́к[53], коне Телдекпей-кам. Самые старые старики вышли навстречу. Коня под уздцы взяли, стремя поддержали.
Молча, ни на кого не глядя, кам спешился, ни с кем не поздоровавшись, вошел в аил. Следом старики внесли двухпудовую колдовскую шубу и положили ее на белую кошму, красную колдовскую шапку туда же. Бубен повесили на деревянный гвоздь, под бубном зажгли костер из душистых ветвей можжевельника.
Весь день, от утренней зари до вечерней, кам сидел, не поднимая век, не говоря ни слова.
Поздней ночью Телдекпей-кам поднялся, глубоко, до самых бровей, надвинул свою красную шапку с нитями разноцветных бусин. Перья филина торчали на шапке, как два уха, красные лоскуты трепыхались сзади, как два крыла. На лицо упали круглые, как град, стеклянные бусы. Кряхтя, поднял кам с белой кошмы свою двухпудовую шубу. Охая, просунул он руки в жесткие рукава. По бокам шубы висели сплетенные из колдовских трав лягушки и змеи, на спине болтались шкурки дятлов. Снял кам с гвоздя кожаный бубен, ударил в него деревянной колотушкой. Загудело, зашумело в аиле, как на горном перевале зимней порой. Люди похолодели от страха. Кам плясал-камла́л
