— Послушай, жена, как наши гости у себя в стойбище меня убить сговариваются.
Наутро пришли два соседа на охоту Сэкена звать. Сэкен не отказывается, идет с ними. Ушли они все далеко в тундру, сели отдыхать у ручья. Сэкен наклонился, чтобы воды напиться, а соседи ударили его ножами в спину. Повалился Сэкен лицом в ручей. Богачи наперегонки побежали к его яранге, на бегу кричат:
— Кто первый добежит — возьмет оленей!
— Кто второй добежит — возьмет белую ярангу!
Бегут вровень, ни один перегнать не может, ни один догнать не может. До самой яранги добежали, а уж войти в нее сил не хватило. Упали у входа, еле дышат. Потом поползли оба. Так, ползком, и ввалились в ярангу.
Смотрят — сидит Сэкен, и молодая жена сидит, и мать, и отец с ними рядом. Чай пьют. Испугались богачи. Никому в яранге слова не сказали, повернулись, ушли прочь.
Что сделали — сами сделали, что видели — сами видели, а спросить не у кого. Стали спрашивать у старого бедного чукчи:
— Ты долго жил, много видел. Как может ожить убитый ножом в спину?
Подумал старик и сказал:
— Не человека вы убили, а его тень!
Легли спать богачи, не спится им. Каждый думает, как бы все-таки Сэкена убить, его имуществом завладеть. Один вышел из своей яранги, второй вышел. У поломанной нарты сошлись, опять стали сговариваться.
— Нож его не берет, — говорит один.
— Может, земля его возьмет, — говорит другой. — Давай выроем глубокую яму, пригласим его на праздник и сбросим вниз.
Сэкену тоже не спится в своей яранге. Он говорит:
— Слышишь, жена, снова богачи затевают недоброе!
— Давай перекочуем в верхнюю тундру, — просит его жена. — Рядом с ярангой отца нашу ярангу поставим.
— Нет, — сказал Сэкен. — Я тут родился, тут и жить буду. Не хочу перекочевывать. Пусть богачи не думают, что я их боюсь!
Утром пришли соседи, говорят Сэкену:
— Ты нас угощал, теперь мы тебя угостить хотим. Приходи к нам на праздник.
Пошел Сэкен, и жена с ним пошла.
Сели все. Мясо едят, чай пьют. Потом один богач подает Сэкену бубен, спрашивает:
— Поплясать не хочешь ли?
— Отчего не поплясать? — отвечает Сэкен.
Взял он бубен, ударил в него раз, ударил другой и пошел носиться в пляске. Ходит кругами, только на шкуру, что расстелена посреди яранги, не наступает.
Богачи в ладони бьют, кричат:
— Хорошо пляшешь, высоко скачешь!
Раззадорился Сэкен, обо всем забыл. Подпрыгнул, взлетел вверх, как птица, и опустился прямо на шкуру посредине яранги. Глубокая яма под шкурой была, провалился Сэкен, даже крикнуть не успел. Молодая жена за ним бросилась.
