— Ну! — проговорил Валера и открыл кран над ванной.
Сипенье, бульканье — и мощный толчок: из крана «выпрыгнула» вода. И — после многих лет затхлости — свежее дыхание Невы!
Мы с наслажденьем помылись, переоделись. К Валере поднялись. «Роковую печать» с его двери уже сняли. Хорошо шла водица и у него. Спустились.
— Спасибо.
— Зачем мне твое спасибо?
— Сколько?
— Сколько дашь.
Я заглянул в мой ящик.
— У меня в уе только. Возьмешь?
— Откуда у тебя эта дрянь?
— Случайно.
...С отвращением, но взял.
— Ну что? Отметим? — Я жизнерадостно потер руки.
— Какое отметим? — хмуро Валера сказал. — Ты в суд собираешься, нет? Думаешь, там все тип-топ? Там даже кто, неизвестно — Она или Он?
И тревога подтвердилась — не Она и не Он! Какая-то абсолютно новая чернявая девица с голодными очами.
— Багира Ахметовна не принимает!
— А где... Яна тут была?
— А что у вас с ней за дела?
— Да обычные, — придержав меня за рукав, мол, «молчи!», сказал Валера. — По квартирной доле. Невский тринадцать, сорок шесть.
Красавица поискала в столе.
— Да. Вот дело есть. Но в нем — пусто.
— Как пусто?
— Так, пусто. Ни одного листка! Может быть, следствие изъяло?
— Зачем? — пробормотал я.
— Да эта Яна ваша вместе с Верой Владимировной, которая вовсе и не судья оказалась, а повариха по образованию, квартиры у людей отжимали через суд незаконными методами.
— Так мы и как раз выразить возмущение! — Валера мышцами заиграл. — Что такое вообще? Я — свидетель: владелицу доли — Мосолову Алевтину Васильевну — видел регулярно, она постоянно здесь жила — вот, со своим сыном-наследником. Новое заявление написать, красавица?
Чары его наконец возымели действие.
— Паспорт у вас с собой? — просканировав его взглядом, сказала она.
Да, тут Валера, несомненно, «значение поимел».
Как говорит один начальник по телевизору: «Медленно, мучительно, но дело борьбы с коррупцией набирает ход!»
— ...А ты говоришь «купаться»! — произнес он, когда мы вышли и рухнули на скамейку.
— Как же теперь Яну найти?
— А теперь-то зачем?
— Я должен спасти ее.
— Окстись! Уже многие, думаю, «спасали» ее. И думаю, в данный момент кто-то «спасает». Может, она у мужа своего? — задумался он. — Этого, «усеченного»?
— А ты хочешь в Сяглицы ее увезти?
— А где ей лучше, по-твоему? В тюрьме?
— Может, она в квартире у себя?
— Давай-давай. Там-то тебя и схватят как соучастника.
— Может, она в моем доме опять?
Тут мы оба — и даже Валера — ощутимо вздрогнули.
Облепиховая настойка, которую захватил Валера «для установления деловых контактов», отдавала резиной.
